Даже особо погулять не выпускают, поэтому после работы иду гулять на крышу, здесь разбит сад, не хуже чем внизу у офиса. На оборотней работают лучшие архитекторы и дизайнеры, поэтому сад на крыше – это произведение искусств. Над зданием воздвигли огромный купол, он ажурный тонкий, будто сделан из тонкой проволоки со вставками стекла. Под ним разбили сад, с деревьями, цветущими кустарниками, вазонами с цветами. Под сенью деревьев расставлены скамеечки, столики, витые кресла, все столь тонкое, ажурное, что издалека кажется невесомым, только это все обманчиво. Все здесь сделано под оборотней.
Я люблю гулять по этому саду, вдыхать аромат цветов, слушать музыку и журчание фонтанчиков. Это успокаивает мою расшатанную нервную систем.
Вот и сегодня в перерыве между работой, я поднялась сюда, чтобы отдохнуть. Села на скамеечку в мое любимое креслице, и засмотрелась, как пичуга ловко пьет из фонтанчика воду, стараясь не замочить перышки. И вдруг ощутила затылком, что на меня кто-то смотрит сквозь кусты. Поднимаю глаза и сталкиваюсь с карими глазенками, еще минута и из куста показалась всклокоченная голова, осторожно, пугливо показалась девочка подросток лет двенадцати – тринадцати, еще нескладная с вихрастой шевелюрой, но в ней уже угадывались черты красивой девушки. Брови в разлет, пышные ресницы обрамляют глаза цвета расплавленного шоколада, длинные ноги, еще немного и этот экзотический цветок распуститься.
– Ты кто?– спросила я, никогда не видела детей оборотней.
– А ты кто? – спрашивает незнакомка, а сама наклонила голову набок и шаловливо смотрит на меня.
– Я, Лена!
– А, я, Дашка!
– Как ты сюда попала, здесь нет детей?– интересуюсь я.
– А ты как? Здесь люди не работают, сюда людей не пускают?
– А вот и нет, меня пускают, я и живу и работаю здесь, секретарем, вместе с Бояном.
– Ты у дяди Богдана работаешь?
– Да, а он тебе родственник?
– Ага, Деда Всеволод мой троюродный дед! Значит Богдан мне дядя!
– А как ты попала сюда, где твои родители?
– Мои родители погибли, меня на воспитание деда Всеволод взял,– взгляд Дашки погрустнел, вот еще чуть-чуть и слезу пустит.
– Прости, я не хотела тебя огорчить, – мне жаль ребенка.
– Ты только не говори, что меня видела, мне сюда ходить не разрешают,– с этими словами чертенок Дашка исчезает в кустах.
С этого дня встречи с Дашкой стали моей отдушиной, теперь каждый перерыв и вечером, я иду на крышу, и общаюсь с девочкой оборотнем Дашей. Смешной непосредственный ребенок, которому просто не хватает маминой заботы и тепла. Она рассказывает мне о порядках у оборотней, их обычаи, устройство городов. А я рассказываю ей сказки, что когда то читала мне мама, а я выучила наизусть. Нам обеим от этих хорошо, я перестала чувствовать себя в клетке, а Дашка получает от меня ту любовь, что ей так не хватает.
Вот и наступил конец рабочего дня. Выдохнув, убираю все бумажки в папочки, папочки раскладываю по полочкам, работа бухгалтера меня приучила к порядку, и закрываю шкаф. Теперь можно и отдохнуть.
Уже по привычку поднимаюсь на последний этаж. Там как всегда в кустах меня ждет Дашутка. Нам весело вдвоем, мы не смотрим на время, и не замечаем ничего вокруг.
– А, правда, вы превращаетесь в волков?
– А то!
– И ты можешь?
– Ага! Еще как!
– А превратись?
– Нам нельзя перед человеком делать оборот, но если ты не скажешь деду…
Прыжок в воздухе, кувырок и вот передо мной уже бегает волчонок. Он черный с лохматой шерстью, головастый на крепких лапах, на широкой морде сияют два желтых глаза, на макушке черные бархатные ушки, как она красива. Дашуньке самой нравится бегать волчонком, она радостно носится по помещению, сбивая мебель, а я пытаюсь ее поймать и потискать. Ну, до чего хороший волчонок. Дашка радостно повизгивает и вырывается.
В последний момент я изворачиваюсь и ловлю ее, прижимаю к себе и целую.
И вдруг слышу окрик. На пороге стоят Всеволод и Богдан. Они с удивлением смотрят на нас.
– Даша!– мой волчонок пугается, и прячется за мою юбку, а я, инстинктивно, закрываю ее руками, как мать защищает своего дитя.
– Это я попросила ее превратиться в волка, не ругайте ее! – закрываю Дашку, смотрю в глаза Богдана, и вижу там удивление, и тепло.
– Даша, – уже спокойно говорит Всеволод. – Иди домой!
Бедная Дашка выходит с опущенным хвостом и прижатыми ушами, я глажу ее угловатую голову, и целую в макушку. На меня смотрят желтые глазенки, смотрят так, словно прощаются. Я подбадриваю ее, мне жаль, если Дашке запретят встречаться со мной.
Смотрю на Богдана. Нет, в его глазах нет осуждения, или недовольства…Значит не запретит…