Катамараны тоже отпали, так как большая вода спала, и река стала мельче. Осталось добраться туда на машине.
На следующий день мы выдвинулись в путь.
Джип, как маленький вездеход бодро взбирается на холмы, форсирует речку, скачет по камням. На машине путь, что прошли наши лошади за несколько дней, мы проезжаем за день, и уже к вечеру были на месте.
Вот оно, узкий переход между горами, река с каменистым дном, и тот спуск, на котором я потеряла свою власть над Геркулесом.
Водитель, добрый дядечка Петя, интересуется, куда нам дальше, и что мы будем здесь делать, но Вуди заверяет его, что нас заберут, и ему не надо волноваться. Дядя Петя с нами прощается, и помахав рукой из окна авто исчезает за пригорком.
И куда теперь дальше?
Смотрю на Вуди. Тот изменился в лице, плечи расправились, лицо лоснится, от него идут вибрации, как будто его к сети на 220 подключили.
– Вуди, что нам делать сейчас?
– Скоро узнаете….
Мне становится страшно, словно в летний жаркий вечер подул северный ветер, что-то нехорошее в глазах колдуна. Но Богдан спокоен, он лежит на траве и смотрит на небо, где плывут белые облачка, похожие на овечек. И я успокаиваюсь, ложусь рядом со своим любимым и наблюдаю за Вуди.
Тот топчется на зеленой траве, словно лозоходец в поиске воды, что ходят с веточками ивы в виде вилки. Только у Вуди ничего нет в руках, он передвигается странной танцующей походкой, растопырив пальцы рук. Ну, вот он остановился, словно нащупал что-то в воздухе. Замер, стоя на носочках, весь вытянулся пружинкой, а затем, подскочив, завис в воздухе, он произносит заклинания и сыпет вокруг себя порошок, что достает из кармана.
Небо над нами чернеет, словно глубоко в небосводе открывается дыра в преисподнюю, поднимается сильный ветер, он дует со всех сторон, закручиваясь в воронку. Мне надо бы встать, но нет сил, меня словно сковали невидимые цепи, я только повернула лицо и посмотрела на Богдана, мой волк спит, спит крепким беспробудным сном, его лицо хмурится, брови сошлись у переносицы. Как ты красив мой волк! Только на сердце у меня неспокойно, что-то идет не так.
Вихрь все усиливается, воздух вокруг нас темнеет, густеет, и вот не только Вуди в воздухе, но и нас постепенно начинает поднимать, словно невидимый подъемник, все выше и выше. Туда, где небо из синего стало черным, где не светят даже звезды, где темно и страшно. Вокруг нас бушует ураган, черный ураган, что несет смерть!
Ох, Вуди, зря мы доверились тебе, ох, зря…
Глава 34
Сколько времени я пробыла в забытье? Почему вокруг темно?
Пытаюсь пошевелиться, но мои руки и ноги прикреплены к чему-то, голова кружиться, к горлу подкатился комок, с трудом сдержала рвотные позывы.
В глаза, словно песок кто-то насыпал, вокруг темень непроглядная, что за чертовщина.
Голова кружиться. Я теряю сознание, а голове вертеться только один вопрос: Где Богдан?
Я пришла в себя, сильно затекла спина от лежания на чем то твердом, онемели мышцы шеи, не чувствую затылка, попробовала пошевелиться, и тут понимаю, что мои руки и ноги привязаны веревками, я просто распята на чем-то плоском, как крышка стола.
Мерцает слабый свет, я не сразу увидела, но вот вернулось мое зрение, глаза сфокусировались на пятне на стене, и я понимаю, что это факел. По истории нам рассказывали, что такими маслеными факелами в средние века освещали замки.
Я что в замке? Мы перенеслись не только в пространстве, но и во времени?
Пытаюсь рассмотреть обстановку.
Да тут не средние века, а прямо пещера какая-то, вот сейчас войдет сюда человек в шкурах мамонта, и разделает меня как свининку, косточки отдельно, филе отдельно. Здесь людоедством попахивает.
А что вы хотите, в черной пещере с прокопченными стенами, в выдолбленных нишах красовались человеческие черепа, я конечно в медицинском не училась, но настоящий череп от муляжа отличу. В каждой нише стояли толстые восковые свечи, что освещали черепа. По стенам были развешаны металлические острые ножи, и странной формы орудия, внешне похожие на серпы, рядом с ними в специальных скобах были вставлены топоры, на ручки которых был нанесен затейливый орнамент. Только на одной стене ничего не было, пламя факелов рисовала затейливые тени на этой стене, словно кто-то черный и страшный танцевал танец смерти.
На стене были натеки какого-то темного вещества, как будто кто-то что-то лил по стене, и то, что лилось застывая, образовывало полосы, что тянулись от середины стены к ее подножью.