В толпе пробежал шёпот: Он жив, жив, жив….
И оборотни делают шаг назад. Я поднимаю голову, оглядываюсь, и вдруг понимаю, что на меня смотрят с опаской: Она – ведьма, ве- дь – ма….
– Вы убедились, Вуди жив, а теперь доставьте нас в Москву!– с нажимом на «доставьте» говорит Богдан, мой любимый не обращает внимание на оборотней, что глупо обвиняют меня в колдовстве.
Оборотни быстро подхватывают Вуди, и несут того впереди нас, а мы обессилено плетемся, меня почти покинули силы, пока мы шли через заросли тропических растений к машинам. Мой Богдан, хоть и сам был сильно уставший, подхватил меня на свои мощные руки, и последние метры нес, как самый ценный груз.
Но вот нас погрузили на машины, и через пару часов мы уже были в резиденции главы клана. Прием нам оказали не хуже, чем коронованным особам. К нашим услугам был штат прислуги, богато накрытые столы, в туалетных комнатах набор одежды на наш вкус.
И только тут я поняла, что же имел в виду Богдан, когда сказал, что я сильно изменилась.
О, Боги! Мои волосы стали цвета серебра! Да! Да! Не седые, а серебряные, такими же стали брови и ресницы. Это все равно, чтобы вам на голову высыпали ведро краски серебрянки, или нарезали волосы из фольги.
Конечно, красиво, необычно, но каждый раз, когда я подходила к зеркалу, пугалась своего отражения. Ну, дай бог привыкну.
Поздно вечером мы вылетели на частном самолете в Москву.
Всю дорогу Богдан был хмур, он не мог дозвониться ни своему отцу, ни его верным соратникам, и это угнетало моего волка. Настораживало и меня. Что такое могло случиться, за время нашего отсутствия, что все как в воду канули. Только Вуди сидел довольный, агукал и поглощал десерт в огромных количествах. Да, Вуди впал в маразм, его ум сейчас не отличался от ума годовалого ребенка, он писался под себя, плохо владел ложкой, держа ее в кулачке, и знал не более десятка слов, главным из них было ам-ам….
Москва встретила нас странной пустотой. Нас не встречали машины. Люди, что попадались нам на пути, пугливо от нас убегали. А когда Богдан все таки поймал служку в аэропорту и попытался расспросить, тот просто упал в обморок.
– Да, что за черт тут происходит, мне кто-нибудь объяснит! – Богдан просто рвал и метал.
Но ответом ему была тишина. Нам пришлось взять машину на прокат, так мы добрались до резиденции Всеволода. И тут нас встретила тишина.
Была ощущение, что за те дни, что мы отсутствовали все куда-то улетели, оставив двери открытыми, а вещи, лежащими где попало.
На наше счастье остался один пожилой, просто очень пожилой, оборотень, к нему-то и поспешил Богдан. Я видела их лишь издали, они о чем-то горячо спорили, активно жестикулируя. Богдан был очень сильно взволнован и сердит. Закончив спор со стариком, он развернулся и почти бегом побежал к машине.
– Сиди в моих апартаментах, и не высовывайся, никому не открывай двери, пока я сам не приеду,– с этими словами он быстро запрыгнул в машину, и уехал, а я забыла ему напомнить, что на заднем сидении сидит Вуди.
Ну, ладно, у Вуди есть банан, бутылочка со сладкой водой и открытый йогурт, авось по дороге не заплачет…
Посмотрев в след умчавшейся машине, я направилась в гостиницу. Сейчас поднимусь к Богдану, приму ванну, и залягу с книгой, дожидаться своего оборотня, он приедет и все мне объяснит, что за чертовщина тут происходит.
И только я направилась к лифтам, как увидела трех «красавиц» тех, что пытались напасть на меня в кабине лифта. Оборотницы были при параде, вечерние платья струились по их худощавым фигурам, дорогие украшения сверкали и переливались в свете ламп на их шеях, запястьях, длинные бриллиантовые серьги спускались почти до плеч. Они что-то шумно обсуждали, но увидев меня, замолкли. Их глаза стали узкими, как щелки, поджатые губы, как мне это все знакомо, так выражается гнев и злость, они постараются на меня напасть…
Ха, вот только они не в курсе, что сейчас я могу дать им отпор…
Оборотницы медленно, словно крадучись продвигаются ко мне, они разделились, и заходят с трех сторон, пытаясь отрезать мне отступление.
А вот фигушки вам, не буду я отступать, теперь то мы и проверим кто кого.
– Кто тут у нас приехал? – льстиво начинает самая старшая из них, на ее плечах дорогое платье висит как кусок тряпки, настолько она худа.
– Никак подружка Богдана явилась,– таким же противным голосом начинает другая, она уже выпустила когти, и показывает мне зубы.
– Кто ее назвал ведьмой, это просто бродяжка подзаборная, которую надо проучить…– говорит третья, самая молодая, самая нетерпеливая, она уже начала оборачиваться.