Ну неизвестна здесь суставная гимнастика, а парень просто на рефлексах попытался «выжать» себя, избавляясь от напряжения в спине и шее.
— Так себе, — оценила вновь понемногу возвращающая себе былую язвительность черновласка.
— Да я и не претендую, — пожал плечами ее спутник, оглядываясь через плечо.
Один из «нефтяников» был тут как тут. Попыхивая трубкой, он внимательным взглядом «держал» пространство вокруг.
Заговорить или еще как-то взаимодействовать с молодыми людьми он даже не пытался. Просто стоял и наблюдал. Так же поступали и остальные «засони».
Ради интереса Буровин попытался было пожелать доброго дня одному из них во время «стычки» в общем коридоре. Тот буркнул что-то приветственно-невразумительное и отвернулся в сторону.
«Ну что ж, ребята явно из силового блока. Политесу и прочему не обучены.» — оценил тогда парень результаты встречи.
Удивительно, но народу на полустанке, где даже отдельной будочки для представителя железной дороги предусмотрено не было, оказалось немало. Через несколько вагонов от них на поезд грузилась целая компания. Насколько Владимир понял, там располагались самые недорогие места — сидячие.
А почему бы и нет, в принципе? До столицы всего несколько часов осталось. Видимо, компания одна. Вполне может быть, что отдохнули от жен-детей, да и возвращаются сейчас мужики к своим домашним очагам. Вон, даже багажа с собой практически никакого нет.
— У нас в Москве будет целый день, — констатировал я. — Что делать будем?
Анечка, так же наблюдавшая за погрузкой компании в вагон, задумалась на миг.
— Посетим представительство Буровиных.
«Вот и поговорили!», — усмехнулся мысленно парень.
Это и так было понятно. Род вел дела в столице. Когда-то Буровиным принадлежало целое здание, считавшееся представительством рода. Формально, оно и сейчас числилось за ними. Вот только даже на содержание его денег не хватало, а потому пришлось довольствоваться лишь северным его крылом. Остальное пространство было сдано под купеческую контору. Один этаж так же арендовал какой-то юрист. Не то чтобы первой величины. У таких под конторы собственные здания отведены. Однако, по словам Анечки, довольно неплохой.
— Ладно, пойдем, пора ложиться спать, — предложил Владимир, предвкушая замечательное зрелище.
Дело в том, что черновласка сняла им купе для семейных пар. Можно было бы, конечно, ожидать внутри огромное супружеское ложе. Но, увы, спальные места были разнесены по разным сторонам купе. Так что ночи приходилось «мерзнуть» в одиночестве.
Однако все искупал сам процесс отхода ко сну…
— Отвернись! — потребовала девушка в первый же вечер.
Владимир, как человек честный, просьбу добросовестно исполнил. Но вот когда обернулся обратно…
Ну кто бы мог подумать, что пижамка из брючек и рубашки может выглядеть ТАК соблазнительно. Парню даже показалось, что даже полностью голая Анечка у него бы вызвала куда меньше фантазий на тему «А как могла бы пройти эта ночь!».
— Что ты смотришь⁈ — вспыхнула девица, позабыв на миг о своей тщательно декларируемой покорности.
— Любуюсь, — вполне искренне заявил парень.
Отвернуться, чтобы дать возможность черновласке спрятаться под одеялом, он даже не подумал. Логика была проста: этот «костюмчик» она купила уже после того как они решили добираться до родового гнезда на поезде. Билеты в общее купе — тоже на ее совести! Так почему же молодой человек должен насиловать свой организм и лишать себя прекрасного зрелища⁈
А вот девушка от такого простого и ясного ответа аж застыла на месте.
«А чего она ожидала от восемнадцатилетнего парня, а?» — хмыкнул Буровин.
— И… И… — Начала было она.
Однако Владимир дослушивать не стал, предположив:
— Извращенец?
Девушка на миг замялась, но все-таки выпалила:
— И как тебе?
— Великолепно! — вполне искренне выдал парень, не задумываясь ни на миг.
Отчего-то ответ девушку… смутил? Да, наверное, именно так можно было описать ее состояние. Но и забираться под одеяла она явно не спешила, дав возможность Владимиру увидеть все, что он хотел.
Вот и сегодня Буровин предвкушал небольшое шоу перед сном.
В ожиданиях он не обманулся. Девушка попросила его отвернуться, чтобы переодеться, но затем потратила на разглаживание только ей заметны складок на ложе несколько минут, демонстрируя единственному зрителю свою невероятную пластику и всю красоту подтянутой, но очень женственной фигуры.
Буровин же, наслаждаясь открывшимся видом, искренне радовался, что первым юркнул под одеяло. Под ним не видно было его самого честного комплимента.