А вот перебить мужичка Буровин даже и не пытался. Попробовал было. Да тот тут же затягивал какую-то заунывную тягучую мелодию своим дребезжащим голосиной. Голова от такого музицирования болеть начинала нещадно.
— И где ж у тебя кнопка выключения-то? — совсем уж себе под нос буркнул парень, нехорошо присматриваясь к затылку водителя кобылы. Он и сам вздрогнул. когда осознал, что указательный палец его при этом поглаживает ребристую поверхность спускового крючка револьвера.
Не хорошо это. Не к добру.
На всякий случай Влад убрал руку подальше от оружия. Ему наконец-то удалось устроиться с относительным комфортом.
«А не подремать ли мне?» — даже задумался он. Однако тут же решил, что пока не пора. Вот в Касмаске и выспится до утра.
Кто ж мог знать, что ночью его придут убивать?
Глава 28
Глава 28
— Что началось-то? Нормально же общались! — немного нервно выдохнул Буровин, выглядывая на улицу.
На лицо его упали отблески факелов. Тех самых, которыми обещали подпалить его со всех четырех концов. Абсолютно, кстати, с его точки зрения, «ни за шо».
И ведь, главное, не делал он местным селянам ничего плохого! Просто на ночлег попросился. Вежливо! Пообещав оплатить простой!
— Так ведь, добрый человек, — улыбался в усы благообразный староста Касмаски в ответ, приглаживая белую как лунь бородку, да хитро щурясь. — Мы гостям за всегда рады!
«… Коль они платят звонкой монетой!» — он умолчал. Хотя по его виду подобное читалось на раз. Но вот против такого подхода и сам Буровин ничего против не имел! А потому со стариком и порешили все вполне мирно: ему, Буровину, старая мастерская на участке скорняка, где хоть удобств и немного, а ноги вытянуть можно, а парень за это расплачивается десятком медянок.
Всем бы хорошо, да вот только не заметил парень, с каким интересом староста на монеты поглядывает. И насторожиться бы путнику, когда тот не стал сразу оплату брать. Но день «возлежания» на неудобных мешках вымотал его настолько, что он на половине пути едва ли не отказался от своей затеи. Однако, после некоторых сомнений, телегу он пока решил не покидать. Лучше потерпеть неудобства некоторые, чем самому потом искать дорогу в столицу.
— Вот поутру и сочтемся, — только махнул рукой низенький старичок, прищурившись. — Чего заранее монетами звенеть?
«Ну, может, здесь так полагается!» — решил про себя парень, убирая монетки обратно в мешочек-кошель. Кто ж знал, что эта сука старая решит забрать… возможно, не все, но явно больше того, на что они условились!
А гостеприимство жители Касмаски продемонстрировали во всей красе: и баню предоставили и банщиц предложили. Но молодой человек лишь быстренько ополоснулся теплой водой, разведя кипяток с колодезной студеной, а от вторых, сколько бы их не подкладывали, отказался. На него никто не обиделся. Зато пригласили на праздник, посвященный то ли какому-то божеству, то ли радости от удавшихся покосов и надоев. Парень так и не разобрался. Однако все пели и ели, а меж тем умудрялись потанцевать, да в паре моментов друг другу носы подправить. Однако гостя вся эта буча обошла стороной.
— А что это ты не ешь⁈ — раздался в какой-то момент голос над ухом Буровина.
«Нашли-таки!» — вздрогнул Буровин, специально отсевший подальше от основной массы радующихся жизни людей и надеявшийся, что в тени его будет не так хорошо заметно, поднимая глаза на ладную русоволосую девку лет шестнадцати. По местным реалиям, она вполне уже созрела, чтобы ублажать гостей Касмаски не только приятными беседами, но и самими устами алыми. Молодому человеку не хотелось ни того, ни другого. Уж если он чего и понял за две своих жизни, так это то, что основным поводом для конфликта в этой жизни служат либо деньги, либо секс. Так что аккуратнее надо быть на условно-враждебной территории. Да и какая-то часть сознания подсказывала, что шестнадцать для всех тех непотребств, что она нежно выдала в едва ли не покрасневшее баронское ухо, она явно маловата.
— Устал я с дороги! — ответил он надувшей губки Кисе. — Не хочу!
Девушка явно считала, что «настоящему мужчине всегда есть что сказать». И предъявить. В качестве единственного аргумента в том самом вечном «споре» между мужчиной и женщиной. Однако… Не насиловать же гостя⁈ Тем более, благодаря «политике» старосты Дорна, он еще и за простой не расплатился!
«Оп-па!» — наконец-то взвыл «сигнал» в голове парня. Очень уж не понравился ему взгляд Кисы, брошенный куда-то в сторону. Увы, Буровин не успел рассмотреть, кому именно предназначавшийся. Но вот саму тональность «Ну не дается он!» вполне разглядел.