— Мне нужен ученический контракт Илоны Гончаровой, — сообщил голос в трубке.
Старик поморщился. Деньги были хорошие. Даже очень. Однако разум твердил, что как только девушка войдет в полную силу, на ней можно будет заработать куда больше! С другой же стороны следовало учесть, что разобиделась девушка на него очень серьезно. И вернуть ее доверие будет ой как не легко! Да и долгосрочные проекты Торопов любил… не очень. Мало ли как оно потом будет. Жить надо сейчас!
— Сто тысяч рублей! — бухнул целитель с порога.
— Тысячу, — сделал ответное предложение наглый барончик.
Василий Ярославович от такого ответа слегка опешил. У него даже рука дрогнула так, что горячий чай выплеснулся на его халат.
— Ай, что ж ты… — прошипел он, вскакивая с кресла и пытаясь стряхнуть с себя кипяток.
— У вас все в порядке? — вежливо поинтересовался собеседник.
— Мальчишка, да ты вообще…
— Это за разговор, — все так же ровно продолжил Влад. — Их вы получите в любом случае. Даже если мы не договоримся.
Старик стиснул зубы. Деньги были нужны. Сильно. И была эта жажда куда сильнее, чем делание поставить в стойло наглого щенка.
— Что вы предлагаете? — поинтересовался прима сдавлено.
Этот щенок раздражал его просто безумно!
— Скажите, ваш договор заверен императорским сановником? — поинтересовался Буровин неожиданно.
— Не знаю, а что⁈ — бросил Василия Ярославович.
— Посмотрите, пожалуйста, — попросил молодой человек.
Ему действительно было важно, заверен ли документ в канцелярии, либо носит двусторонний характер.
— Янка! — рявкнул целитель.
Девушка в скромном переднике мигом явилась на зов, замерев перед примой в позе покорной служанки.
— Договор этой дур… Илоны мне, быстро!
Девчушка метнулась куда-то в глубь дома, чтобы вновь явиться уже через сорок секунд.
— Пункт о регистрации, — напомнил Влад, едва Торопов обозначил, что готов вернуться к разговору.
— Тут такого нет! — раздраженно бросил старик.
Барон задумался. Примерно на минуту. После чего негромко произнес.
— Жаль. Мне бы хотелось понимания. В таком случае прошу вас взять его с собой на встречу, чтобы наши стряпчие на месте изучили документ.
— С собой… — протянул профессор. — Вы же понимаете, что если договор по каким-то причинам попадет к вам… без моего согласия, то вы никогда не сможете им воспользоваться. Иначе к делу подключатся власти и тогда…
— Не будем оскорблять друг друга взаимным недоверием, — холодно прервал словесный поток Влад.
Он прекрасно понимал, что именно имел ввиду Торопов. Если, пользуясь договором, Буровин попытается потребовать от Илоны службы, то, в случае когда целитель не подтвердит правомерность передачи документа, у молодого человека могут быть действительно проблемы с законом.
— Итак, я предлагаю встретиться на Невском…
Ресторан был неплох.
Главным образом двумя выходами и большим витражным стеклом, через которое тоже можно было покинуть помещение, если что-то пойдет совсем-совсем не так. Да и народу здесь по дневному времени было не так чтобы и много. В общем, очень неплохое место для деловой встречи. Особенно с учетом противодействия Мышкиных и общей возни вокруг их скромной и доброй компании.
Буровин еще раз обвел взглядом обеденный зал и вновь сосредоточился на неспешно шествовавший к их столику фигурке «Айболита».
Прима опоздал на пятнадцать минут.
— Здравствуйте, молодой человек, — вместо извинений довольно надменно бросил целитель.
Ему явно не терпелось с места в карьер поставить молодого собеседника на подобающее ему место.
— Добрый день, Василий Ярославович, — ровно ответил барон, на место «ставиться» совершенно не собирающийся.
— Знаете, Владимир Сергеевич, брать на встречу своих… дам считается признаком дурного тона.
На этих словах парень вполне себе искренне улыбнулся, уже откровенно забавляясь.
— Телохранители допускаются на встречи любого уровня, если не обговорено обратного, — пожал он плечами, окидывая собеседника насмешливым взглядом. — Это Юи — у нее есть нож. Это Аня — у нее пистолет. И у обеих в глазах вопрос: «Кто такой вы и что есть у вас?».
Прима поперхнулся. Парень был прав. А еще он даже не пытался проявить хотя бы каплю вежливости. А такое нужно наказывать!
— И что вы предпримете, барон⁈ — насмешливо произнес он. — В середине-то дня до посреди Петербурга!
Буровина такая постановка вопроса не смутила.
— Кто вам сказал, что они вообще что-то собираются делать? — поинтересовался он.
— Сто десять тысяч! — бухнул Торопов, решив, что такое неуважение к старшему поколению требует кары. Немедленной.