Я не спешил открывать глаза, при этом пытался привыкнуть ко всему, что произошло за последние пять минут.
Значит, какой-то китаец чудом вернул мне зрение, за что ему большое спасибо, а потом отправил мою душу в другой мир, в тело сына короля. А ещё попросил не разжимать сразу руку.
Я помял пальцами ладонь, не раскрывая её, и почувствовал, что в правой руке действительно лежала шершавая бумага. Благо руки были под одеялом, поэтому мне осталось лишь дождаться, когда все уйдут из комнаты.
— Моя королева, я думаю, что Вашему сыну нужен покой. Пусть Его Высочество отдыхает.
Да, мамаша, пусть Его Высочество, то бишь я, отдыхает.
На этой ноте небольшой вводный экскурс закончился.
Те двое, которых я даже не увидел, ушли. Но и так было ясно, что это моя новая мама и придворный лекарь.
Фух!
Раз я теперь в теле королевского сосунка, то познакомиться со всеми ещё представится случай. Гораздо важнее узнать, что же там за записочка в моей правой руке.
Я медленно открыл глаза, думая над словами китайца, вернувшим мне зрение ещё в моём мире. Он говорил, что в новом мире у меня не просто появится зрение, а будет зрение как у орла.
Китаец был прав.
Не знаю, так ли видит орёл, но как только я открыл глаза, моё зрение сосредоточилось не на общем плане комнаты, а на пауке, который, на минуточку, был в другом углу королевских покоев.
Средневековая сказочная комната в сорок квадратных метров. Дерево, камень, резной интерьер в тёмно-бордовых и бледно-белых тонах. В южной части комнаты лежал я на большущей кровати, а в северной — плёл свою паутину серебристый паук. И «работал» он в верхнем углу королевских покоев. А потолки здесь метра четыре, не меньше.
О да, зрение у меня не просто крутое, а мегакрутое.
Надо привыкать к такой радости.
Мне со всего того захотелось привстать.
Я уселся на тёплой большой кровати, от которой пахло лавандовой свежестью, и наконец сосредоточился на своих худощавых руках. Зрение моментально адаптировалось к близкому объекту. Я мог видеть свои руки так, как их видел обычный человек.
Развернув скомканную бумажку, на которой было написано «Тиликинэс н-нада?!», я вопросительно проговорил эти слова вслух:
— Телекинез надо?
А потом сам себе ответил:
— Почему бы и нет.
Бумажка испепелилась, а я почувствовал тот же запах китайца, что и в моей квартире. Не могу описать точно, что напоминал мне его запах, но это, скорее, как цитрус с нотками дыма. Однако «парфюм» улетучился, а вместе с ним улетучились остатки бумажки.
Что же, благодаря китайцу я уже получил орфографический инсульт и крутое зрение. Надеюсь, удастся получить и телекинез.
Я сразу же выставил правую руку вперёд и попытался с помощью телекинеза, если таковой активировался во мне, поднять в воздух книгу, лежавшую на комоде.
Что же, поднять не удалось, но раскрыть — да.
Я обрадовался и такой новости.
Теперь осталось прокачать полученную сверхспособность. Но главное — я стал видеть этот мир. А как бонус — стал видеть в раз пять лучше, чем обычный человек, и это не может не радовать… особенно меня.
Подумать только, врождённое заболевание обоих глаз. Оно дало осложнение, которое привело к быстрому отслоению сетчатки. Я потерял восемьдесят процентов зрения. К тому же был повреждён один из зрительных нервов. Он почти не передавал сигнала. Нужно было срочно делать операцию, чтобы сохранить остаток зрения. Я сделал. В итоге осталось всего десять процентов. Но хорошо, что я с таким зрением прожил всего месяц и ещё не успел сойти с ума, хотя несколько раз уже прикладывался к бутылке «крепкого», понимая, что мне только двадцать пять и вся жизнь впереди… слепая жизнь.
А тут такой дружеский подгон от китайца.
Я на радостях ещё раз попытался поднять книгу, и на этот раз получилось сдвинуть её с места.
Хм… Ещё немного практики и через десять попыток начну вертеть книгу в воздухе. А если поднапрячься, то выражение — «На х…ю вертел тебя и твою семью» — не будет казаться таким уж невыполнимым, хоть я и не собирался в будущем вытворять нечто подобное.
Потренировавшись минут сорок, я почувствовал, как силы реципиента почти истратились.
Чем больше тренируешься и чем больше привыкаешь к новому зрению, сверхспособностям и королевской жизни, тем всё сильнее расстраиваешься от того, сколько всего ещё нужно сделать, а у тебя такое слабое тело.
Но ничего. Время всё исправит. А у меня, как мне кажется, времени теперь вагон.
На оставшиеся силы я снёс с полки все книги. Это был лишь один замах правой рукой, который всего-то сбросил книги на пол. После этого я упал на кровать и накрыл лицо одеялом, чтобы отдохнул не только я, но и мои новые глаза.