Чудовище ожидало любого поворота событий. Но не такого. Поэтому стояло, подняв в верх красивые бледные руки с кровожадными когтями.
На груди чудовища ерзал жуткий и ревущий комок грязи, обнимая кровожадную тварь за талию и вытираясь о шелковый халат.
Чудовище нервно сглотнуло, глядя на грязную лужу, натекшую под ними. Несколько раз чудовище пыталось сделать над собой усилие и растерзать комок грязи. Оно даже открывало рот, но тут же закрывало его. Глаза чудовища слезились от невыносимой вони городской лужи.
- А ректор сказа-а-ал… - выл комок грязи, вытираясь об чудовище со страшной силой. – Что ик-ик-икзамены … тю-тю… Опоздала я…
Чудовище медленно приходило в себя.
- Ванная там, - выдохнуло чудовище. Оно было аристократом. И считало ниже своего достоинства есть … вот это! Тем более, что этот запах был способен отбить аппетит кому угодно. Нет, чтобы красивые, изысканные, пахнущие духами девушки с заплаканными глазами…
- На день опоздала… - выл комок грязи, глотая слезы и сопли. Комок грязи и страданий намертво вцепился в чудовище. И топтался по ногам.
- Может, искупаешься? - чудовище сделало глубокий вдох. А зря. На его глазах проступили слезы.
- Ну хоть вы не плачьте! – захныкал комок грязи. И грязной рукой вытер с бледной щеки текущую слезу. – А то я тоже буду плакать!
Чудовище сделало над собой неимоверное усилие. И перестало плакать. Потому что грязная, но добрая рука снова хотела вытереть ему слезы.
- Вот добрый вы человек, - сокрушался комочек грязи. Чудовище мельком посмотрело в зеркало. И увидело, что обнимаются уже не чистенькое чудовище и комок грязи. А две родственных комка грязи.
- Успокойся, - выдавило из себя чудовище, опустив руки на плечи несчастному комку грязи – родоначальнику всех комков грязи в окрестностей.
Оно смотрело на свои руки на чужих плечах. И ужасалось.
- Успокойся, - с усилием выдохнуло чудовище. Обычно оно умело эффективно успокаивать жертв, сворачивая им шеи. Но тут сначала надо было вычислить, где шея.
Комок грязи перестал рыдать. И стал горестно всхлипывать.
Чудовище размазывало грязь по предположительно чужой спине, слыша, как рыдания прекращаются. Такой сердечной доброты оно от себя не ожидало. Но это был, скорее инстинкт самосохранения, чем доброта!
- Х-х-хорошо, - послышался выдох на груди чудовища. – Вы такой добрый… Просто думала, что вы меня выгоните, узнав, что меня не взяли в Академию! Но вы мало того, что не выгоняете, так еще и утешаете!
- Чав-чав, - утешало чудовище, гладя комок грязи.
Чудовище вздохнуло. Отбившийся аппетит не говорил точно, когда вернется. И чудовище решило пока не отпускать девушку. Мало ли? А вдруг все-таки вернется?
- Ладно, я пойду! – вздохнул комок грязи. И чем-то улыбнулся.
- Иди, - отвернулось чудовище. – Второй этаж. Третья дверь слева.
Чав-чав-чав, - слышались шаги по лестнице. Кап-кап-кап, - стекала грязь с мокрых косичек, похожих на сосульки. На втором этаже скрипнула дверь. И послышался крик ужаса.
Чудовище смотрело на себя в зеркало. Грязное пятно в форме девушки на его груди украшало дорогой халат. На лице у чудовища был след утешения, напоминающий боевую раскраску. И пахло от чудовища так, что сам бы он себя не съел. Даже в голодный год.
Чудовище начинало злиться. Оно брезгливо пыталось стереть магией грязь с лица и волос.
- Аааааааа!!!! – послышался жуткий крик на втором этаже. – Ааааааа!!!!
-Что там? – дернулось чудовище. И тут же рассыпалось тьмой возле зеркала, чтобы очутиться в роскошной ванной.
- Горячая вода!!! – послышался вопль. – Не может быть! Горячая вода!
Глава шестая. Чудовищная ночь
Глава шестая. Чудовищная ночь
- Представляешь? Горячая вода! – глаза комка грязи были квадратными. Нос шмыгал от изумления. А рука с проблесками чистоты трогала поверхность воды.
Чудовище слегка озадачилось. Наверное, это было очень избалованное чудовище, которое привыкло к благам цивилизации. Оно никогда не охотилось в лесу и предпочитало чистых и невинных девушек. Ключевое слово «чистых».
- Вода-а-а-а! Горя-я-ячая! – икнул комок грязи. И посмотрел счастливыми глазами. – Как в сказке! Знаете сказку про красавицу и чудовище?
- Знаю, - вздохнуло чудовище, глядя на то, как шмякнулся на пол грязный ботинок. А следом второй. А потом двумя серыми тряпками полетели мокрые чулки.
- Это в которой отец уезжает в столицу и спрашивает у дочерей. Что им привезти? Одна говорит украшение. Вторая – платье. А третья, младшая просит три ведра горячей воды! – счастливо шмыгал грязью комок.