Таким голосом говорят, что задержат преследователей, остановят летящую комету или собираются погибнуть в неравном бою!
Ректор опомнился и бросился к девушке, которая уже отстегивала брошку и расстегивала пуговички на груди.
- Прекратите! Я кому сказал! – возмущался ректор, пытаясь стянуть платье на девичьей груди обратно.
- Ну тогда… Возьмите меня? – в голосе послышалась надежда. – Ну, возьмите меня!
Глава первая. Кто в доме козляин?
Глава первая. Кто в доме козляин?
Как только я шагнула с поезда на не качающуюся землю, мимо меня пробежал какой-то мужик. С бешенными глазами.
Он прижимал к груди женскую сумку с бантиком, ловко перепрыгивал через багаж и расталкивал людей на перроне.
За ним бежал еще один мужик. Глаза у него было еще более бешенные. Он расталкивал тех, кого еще не растолкал первы. Но уже отставал и задыхался: «Сумку отдай!».
Мне говорили, что столица помешана на моде, но чтоб настолько!
Хотя, у нас в Гнильтауне и не такое бывало. Однажды мимо моего окна пробежал сосед. С выпученными глазами. А следом другой сосед. С выпученными глазами и топором. Так что только умение кидаться ведрами спасало мою рассаду от вытаптывания.
- Ну, - выдохнула я. – Здравствуй, Тварьбург!
- Ой, ну и вырядилась, - послышался женский голос рядом. Я обернулась и увидела даму в шляпе с черными перьями. – Ни стыда, ни совести!
- Ага, ничего лишнего! – с улыбкой ответила я, поправляя единственное платье в горошек, поверх которого была накинута воробьиного цвета кофта с тремя пуговками.
Ну… Погнали!
На моей шее был хомут из одеяла. А вдруг пригодится? Мало ли? Вдруг у родственников одеял не окажется? Или они настолько гостеприимны, что зажмут одеяло для сиротки? А это домашнее, теплое из шерсти йети! Попробуй найди такое в столице!
В правой руке была корзина, прикрытая платком.
Мне уже про цены в столице понарассказывали! Вон, дядька один ездил в столицу, проголодался и решил купить себе пирожок на вокзале… Пришлось хозяйство продавать! Чистая правда! Говорили, что хозяйство его брали неохотно. Дамы от его хозяйства нос воротили. Нехозяйственные они все в этой столице! Но за три года как-то хозяйством пирожок и отработал! Мне бабка покойная рассказывала. Когда я ее из могилы подняла посоветоваться.
Подмышкой у меня был мешок с подушкой. Ну еще бы! А вдруг у родни подушек не окажется? А тут – грифоний пух! Перышко к перышку! Сама выдирала!
В левой руке я тащила потертый вечно открывающийся чемодан с бельем и книгами по черной магии. А то вдруг в библиотеке не будет?
- Ой! – дернулась я, а какой-то мужик сдернул у меня с шеи мешочек. И бросился бежать, как ошпаренный.
Странные они какие-то тут все!
Вот интересно, зачем ему мой мусор понадобился? Там же огрызки от яблок, шелуха всякая и скорлупа от яиц.
- Выбрось по дороге! – крикнула я вдогонку. А то вдруг не догадается?
Мужчины – они же недогадливые. Им прямым текстом намекать надо. Это я уже знала по горькому опыту.
Я в Гнильтауне, между прочим, восьмой красавицей числилась. Знаете, сколько женихов за мной бегало? О! А сколько от меня? А все потому, что мужики у нас, как цветы! Распустились!
Вот говоришь им, куда руки кладешь! Свои колени есть! На свои и клади! На мои-то зачем класть? Положил на свои, и самому теплее будет!
Но не понимают намеков! Совсем не понимают!
Приходится намекать прямым текстом! Ударом лопаты по голове. Жаль, половина из них намека даже после удара не поняла. Так… упокоилась. В непонятках.
И вообще, недогадливого мужика мне не надо! А не то буду, как троюродная тетка. Гадил-гадил ей муж ее всю молодость. А на старости лет взял да и бросил! Ну куда ж это годится? Недогадил жизнь, так сказать! Оттого и недогадливый.
- Девушка, может я вам помогу? – спросил меня какой-то вертлявый мужичок. – А то вон сколько на себя взвалили!
- Помоги! Буду не против! Сейчас адрес дам! В Гнильтауне. Поедешь, там тебя троюродная тетка встретит! Я ей напишу. Письмо дойдет через денек - другой. А ты на вокзале заночуешь пока что. А когда тетка придет, ты ей скажи, что от Пенни! Так она тебя быстро припашет! – ответила я. - Быстрее, а то поезд скоро тронется!
Мужик опасливо отошел. И к какой-то мадаме пристал. Я пока стояла, передыхала, мадама ему улыбается, глазки строит. И чемоданчик свой отдает. Короче, прохвост чемодан схватил. И был таков с чужим чемоданом!
- Жилье! Недорого! Клоповник пять медяков! Тараканник – шесть! Крысятник – семь! – кричал охрипший голос. – Ночуйте с комфортом! Прабабушкин ремонт! Обзывчивые соседи!