— Спасибо, мистер Олливандер… — откликнулась мама. — Займемся, пожалуй, Алексом.
Я усмехнулся маме, ловко пресекшей попытку Олливандера укорить Гордонов грубейшим нарушением правил Надзора, но взглянув на вторую палочку, чуть длиннее первой, вздохнул и протянул руку…
— Я думаю, не стоит громить ваш магазин, — произнес папа. — А сразу попробовать оружие настоящего мужчины.
Я остановился и с интересом перевел взгляд с Олливандера на папу. Лицо отца ничего не выражало, ну, может быть, мне показалось, что он тихо вздохнул.
На столе лежала коробка, оббитая кроваво-красным бархатом, в ней лежала длинная и плотная волшебная палочка, классического дизайна.
— Красное дерево, сердечная жила дракона, одиннадцать дюймов, очень гибкая, — откликнулся Олливандер. — Нет изящества, как у ивы, у той, что выбрала его сестру, но это только для крутых парней.
Я осторожно взял в правую руку палочку и сразу почувствовал тепло и как бы, комфорт, удобство. Нет, мы с Анной пользовались в Авалоне так сказать тренировочными палочками, но эта…
— Взмахните ей, сэр! — Воскликнул внимательно наблюдавший за мной мастер волшебных палочек.
Мне захотелось сделать что-то необычное, запоминающееся. Ведь это будет первым актом волшебства моей личной волшебной палочки. Я вспомнил, как Анна создавала букеты своих любимых роз, алых и белых, а мама, кажется, обожает орхидеи. Я не был точно уверен, что помню эти слова, которые говорила сестра, но закрыл глаза и представил себе ее с букетом роз с крупными бутонами, с таким ярким запахом…
— Орхидеус! — Произнес я и не сильно, слегка, круговым движением взмахнул волшебной палочкой. — Розарио Альба! Розарио… — Черт, забыл, как будет красный. Я открыл глаза. Никогда не забуду эту картину. Потрясенные мама и Анна стояли с огромными букетами. У мамы — орхидеи ее любимого сорта, а Анна — с букетом из алых и белых роз.
— Мэри! — Рассмеялся отец. — Кажется, мы близки к успеху в воспитании мужчины, и джентльмен к вашим услугам!
Уже дома, пересмотрев все покупки, совершенные сержантом Пэппером и Минни, устроив небольшое сражение на новых волшебных палочках, закончившееся вничью, мы, в конце концов, успокоились и чинно ужинаем со всей семьей.
* * *
Вечер, тридцатое августа 1991 года. Завтра Анна с мамой улетают на нашем самолете в Салем. А на поезд в Хогвартс, на следующий день, меня посадит папа. Дамы решили лететь на нашем самолете, наверное, матери с дочерью есть о чем поговорить. Портал, конечно, вещь хорошая, но не в этот раз. А эльф, кстати, тоже не может свободно трансгрессировать с континента на континент. Земля то, оказывается, круглая. Так просто слой магмы не преодолеешь. За этими раздумьями, меня, любующегося закатом с балкона, застает Анна. Наш балкон большой, монументальный. Тяжелые гранитные поручни нагрелись за день от солнца. Все вокруг увито диким виноградом и цветами. Цветы в кадках, напоминающие висячие сады Семирамиды, издают нежное благоухание. Тем не менее, я слышал, скорее, почувствовал легкие шаги по каменным плитам за спиной. Она слегка касается моего плеча, а я делаю вид, что увлеченно рассматриваю панораму столицы. Тогда ее ладошки закрывают мои глаза:
— Ну, ты и толстокожий, брат мой…
— А ты уже топаешь по полу, смотри, начнешь неумеренно поглощать гамбургеры и чизбургеры в Салеме, балкон придется укреплять…
— Вот же паразит! Последний вечер дома, а ты решил меня снова вызвать на дуэль! — Она отрывает ладошки от моих глаз.
По взаимной неписаной договоренности — наш величественный балкон, с выходами из «личных покоев», территория только для мирных переговоров. Я поворачиваюсь кругом и киваю головой в сторону пары наших любимых кресел, где по вечерам, заключив временное перемирие, мы некоторое время вполне мирно общались. Сестренка в шикарном длинном, с золотым драконом на спине красном халате. Он надет на яркую шелковую пижаму. Она усаживается в кресло напротив меня, подтянув ноги под себя. Я с интересом смотрю на своего близнеца и отмечаю, что разговор с этой выдрой может быть вполне себе так приятным мирным и безобидным соревнованием в остроумии. Но, по-видимому, сегодня у нее есть вопросы…
— Как ты думаешь, Ал, почему меня все-таки ссылают в Салем? А?
— Салемские ведьмы, судя по известному фильму, это звучит круто…
— А если серьезно?
— Дамблдор не всегда объясняет родителям причины своих решений… так сказала мама, — отвечаю я.
— На каникулах сможем обмениваться новостями, достижениями в магии, — кажется, она не хочет больше гадать, а соглашается с неизбежной разведывательной «командировкой». — Но ты, будешь мне писать? — Неожиданно спрашивает сестра.