– Ладно, живи, как хочешь. Я помогу, чем смогу, но на меня особо не рассчитывай, – она обвела рукой нашу маленькую убогую кухню, – сам видишь, что живём не богато.
Мама прибавила громкости телевизору, намекая, что наш разговор окончен. Вышло даже лучше, чем я ожидал.
Проверив биржу и не обнаружив хороших предложений, я включил «Времена года» Вивальди и, раздевшись, лёг в постель. Работал я копирайтером: писал и редактировал чужую писанину на заказ. Удивительно, что такой косноязычный человек как я вполне сносно пишет и каким-то особым образом чувствует язык. Платили мало, но и, справедливости ради, стоит сказать, что трудился я не более трёх часов в день. На большее меня не хватало.
Заснул я быстро. Классическая музыка оказывает на меня эффект некоего дурмана, моментально переносящего в мир чёрно-белых снов. Например, сегодня мне снился океан (почему-то я был уверен, что это океан, а не море) и мягкий песок, из которого я лепил какие-то маленькие куличики.
Часа через три меня разбудил настойчивый телефонный звонок. Опять забыл отключить звук на телефоне. Я пробубнил недовольное «Ало» и услышал Минервин голос:
– Ренат, я сказала маме.
– О чём? – голова упорно отказывалась соображать.
– О беременности!
– А… И что она?
– Хочет с тобой познакомиться.
– Я сплю.
Телефон тут же был выключен. Недоспав, я становлюсь ужасно грубым и раздражительным. Меня сейчас волнует только мой здоровый десятичасовой сон, а не Минервина мамаша.
Договорились о встрече на девять вечера. Поздно, конечно, но я проснулся где-то в шесть, а удосужился перезвонить лишь в семь. На улице по сравнению с утром заметно потеплело, и я надел на встречу чёрные шорты и тёмно-серую футболку. Мама, увидев мой наряд, настояла на том, чтобы я переоделся и надел свой школьный выпускной костюм. Он мне был чуть маловат, но я в нём всё ещё смотрелся не так уж и плохо. Оценивающе разглядывая меня, она произнесла:
– Вот теперь хоть на человека похож.
Сама она отказалась идти знакомиться с матерью Минервы, сославшись на плохое самочувствие. Разумеется, это не более чем наскоро придуманная блажь.
III
Минерва жила в новенькой двухкомнатной квартире. Обставлено всё было простенько, но со вкусом. Тёплые персиковые обои, мягкий ворсистый ковёр, повсюду развешанные фотографии моей девушки в разном возрасте. Мне это место сразу же не понравилось.
Меня пригласили за стол, на котором красовалась миска с овощным салатом, наскоро пожаренные котлеты, судя по всему куриные, и гарнир в виде пюре с комками. После непродолжительного обмена любезностями, мать беременной, тучная женщина с короткими красными волосами и большой родинкой на щеке, ужасно уродующее её лицо, сразу же накинулась на меня с вопросами:
– Кем вы работаете, Ренат?
– Копирайтером.
– И много зарабатываете?
– Много – это относительное понятие.
Минерва пнула меня под столом ногой.
– Я это спрашиваю к тому, – Наталья (так звали её мать) откинулась на спинку стула, – сможете ли вы обеспечить достойную жизнь моей дочери и её ребёнку?
Для начала он должен ещё родиться.
– У меня есть диплом об окончании высшего образования, так что хорошо оплачиваемую работу найти не проблема.
– Какая специальность?
– Гуманитарная.
Губы её скривились. Видимо, даже моя ложь её не впечатлила.
– С таким далеко не уедешь. Я поговорю со знакомыми, может им удастся подыскать вам хорошую работу.
Я не хочу работать.
– Спасибо большое.
Далее начались расспросы насчёт моих родителей, жилплощади, планов на будущее. Отвечая, я понимал, что впечатлить мне её не удалось. После интервью мы продолжали молча есть. Было ужасно неловко, а котлеты остыли, и от них несло яйцами, но я увлечённо лопал, надеясь, что они давно протухли, и мне удастся сбежать отсюда на машине скорой помощи.
Наталья, поднявшись со стула, удалилась в уборную, а тем временем Минерва быстро зашептала:
– Поговори с мамой о том, чтобы я к тебе переехала. Будем вместе жить, а то я тут с ума сойду.
Я кивнул, мол, поговорю.
Вернулась Наталья, держа в руках коробочку с каким-то дешёвым тортом, который у меня совершенно не вызывал никакого аппетита. Он был весь покрыт белым кремом, основой у него было какое-то рыхлое, крошащееся печенье, а сверху он весь утыкан малиной и клубникой. Ненавижу торты с фруктами.
– Очень вкусный тортик, мамуля, – Минерва решила подмаслить мать перед разговором о переезде, – правда, Ренат?
Я что-то промычал в ответ.
Мать, задумчиво ковыряя вилкой свой кусок торта, наконец, отложила её и, вперив свои глаза в меня, спросила: