Яков. По-разному. Сначала сложно было. Там я оставался русским, хоть и евреем (вздохнув.) Не спокойно там. И, самое страшное – начинаешь привыкать к налетам, терактам, сиренам, военным патрулям в мирное время. Мы привыкли к смерти. Ты вот подумай. Ни одно поколение не миновало войны. Даже мы, рожденные в послевоенное время. Я там, а ты здесь видишь горячие точки. И там и здесь гибнут люди от пуль, взрывов. Дико. Нет периода мирной жизни. Вот о чем надо думать (встает и снова проходит по комнате.) У нас в соседях жил мальчишка. Вырос, служил в армии. Патрулировал улицы, охраняя покой мирных жителей. И какой-то подонок убил его. Убил потому, что он другой веры. Религиозная война. Воюют друг с другом из-за веры. Почему вера мешает?
Яшар. Это, смотря где. Здесь, многонациональная страна, за несколько веков совместной жизни кровь так перемешалась. Научились жить в мире, хотя бы пытаемся. А там отголоски прошлого. В какой-то мере это отголоски прошлого. Христиане в прошлом насаждали веру мечом, не учитывая традиции местного населения, а надо было одновременно что-то развивать. А сейчас все возвращается бумерангом. Кто приходит часто жили в нищете, хотят получить то, что недополучили их предки, но веру свою не предают, не меняют, а христианство стало сдавать свои позиции, слабеет, меняя ценности веры, на ценности вседозволенности.
Яков. И это говорит мусульманин?
Яшар. Это говорит совесть. Хотя так думают далеко не все.
Яков. Я перестаю видеть смысл в этом жестоком мире. Разве жестокость можно объяснить?
Яшар. В тебе говорит обида.
(Яшар встает, прохаживается, и садится в кресло, наблюдая за Яковом)
Яков. Во мне говорит боль…(пауза.) Я не понимаю, что происходит, вернее почему? Почему битвы становятся такими жестокими?
Яшар. Оружие более современно.
Яков. Нет. Оружие и жестокость не всегда идут рядом. Откуда столько нетерпимости к людям другой веры? Вот мы с тобой, люди разных религий и жили, да и живем мирно. Почему там иначе? Где разум? Бог нас лишил его, наказывает?
Яшар. Царство неразумности видимо еще сильно в нас.
Яков. Неразумность начинается с глупости, когда одни мстят всем, за некоторых.
Яшар. Нет.
Яков. С чего же?
Яшар. С пустоты и безвременья.
Яков. И что? Вернее, почему поля битвы неразумности все более жестокие?
Яшар. Потому что милосердие перестает быть аргументом. И борьба все чаще идет не за жизнь, а на смерть.
Яков. Вот, вот. Именно. Жизнь ценится все меньше.
Яшар. И религия не осталась в стороне. По сути, любая религия авторитарна и не может быть демократичной, как общество.
Яков (смотрит на Яшара удивленно). Демократическое общество? Ты где его видел? Когда узнаешь, то даже если я буду спать, разбуди меня, полюбопытствую. Суть крепости религии в том, надо постоянно поддерживать ее бесспорность и абсолютность.
Яшар. Ничто не вечно. Религию возглавляют люди, и они умирают, а Бог нет
Яков. Именно в таком порядке.
Яшар. И что ты думаешь?
Яков. Бывают ситуации, когда я предпочитаю не думать, но сейчас не тот случай, потому скажу. Никому не удастся выиграть. Бог, если он есть могуществен и сила его безмерна. Мы же взяли от него больше всего битвы, бури, которые все разрушают. Сначала создаем, потом рушим и свое, и чужое. Любая победа – всего лишь отсрочка до следующей битвы. В истории все идет по кругу, только возвращается в худшем варианте.
Яшар. А ты стал философом. И у кого всему этого научился? Твои пациенты всегда молчат, когда ты с ними работаешь.
Яков. Это старость Яша. Все больше времени для раздумий. Иногда ловлю себя на мысли, что эта отвратительная старость не дает мне уснуть. Да и что-то есть еще здесь (стучит себя по голове.) Вот и думаю. Оружие требует применения, к сожалению.
Яшар. Ты предлагаешь его уничтожить? Ты утопист.
Яков. Увы, это только мечты, в которые я еще верю, потому, как мечты верят в нас, но я не доживу, когда его не будет, и все будут свободными.
Яшар. Это утопия. Оружие исчезнет вместе с людьми, и ты это прекрасно понимаешь.
Яков. Ну, во всяком случае, на текущий момент эта мысль разумна, хотя и не абсолютная истина.
Яшар. У свободы сладкий вкус – горький привкус. Яша, истина не делает людей свободными, во всяком случае, если она известна всем. Истина живет в нас и меняется вместе с нами. Если узнать, что такое истина, то мир станет скучным. Так зачем ее искать?