- Немного еды, - Юлька засмущалась. Проступивший через зелень румянец окрасил лицо в синюшный цвет. - Я вчера запаслась. Боялась, что не найду другой пищи. Не выбрасывать же...
- Я распоряжусь, чтобы вас кормили дважды в день, - Круст, взглянув на острые коленки гостьи в слишком коротком на его взгляд платье, повернулся к двери, жестом пригласив следовать за ним. «Думаю, милорд не будет против. Ему не нужна молва, что он заморил носителя строна голодом».
Слуги, встречающиеся на пути, с любопытством смотрели на гостью, чья кожа была окрашена в зеленый цвет. Кроме понятных пятен от кремвиля, все в ней было не так. И чересчур открытые ноги, и излишняя худоба не в пример здешним красавицам, отличающимся дородными формами, и небрежно скрученные волосы, из которых почему-то торчала вилка.
Зайрис, отвечающая за сохранность господского кухонного серебра, закрыла пухлой пятерней рот, из которого едва не выскочил возглас: «Держи воровку!». Сегодня с утра она уже надавала пощечин и служанкам, и посудомойкам за то, что те утеряли такую ценную вещь.
Лишь присутствие Круста остановило ее от того, чтобы вцепиться блаженной девке в волосы и вытащить пропавшую вилку.
Стоящая у сторожевой башни Эрдис кривила губы. Ей уже донесли, что невесть откуда взявшаяся девица спала в опочивальне милорда, надев на голое тело его праздничную рубашку, сшитую из баснословно дорого привозного из иных миров батиста. И кто ей позволил так вольно распоряжаться? И почему милорд за волосы не стащил мерзавку со своей кровати, на которую даже она, постоянная любовница, ни разу не присела?
Хотя успокаивало одно - милорд провел всю ночь в сторожевой башне. Ну, почти всю ночь.
«А вдруг он ходил к этой? - мелькнула страшная догадка. Ведь Эрди помнила, что милорд отсутствовал какое-то время. - Узнаю, что он был с ней, убью!»
Конечно же, любовнику ничего не грозило.
Если бы в этот момент Юлия обернулась, она бы похолодела от взгляда, которым ее провожала эта пышнотелая довольно миловидная девушка со светлыми, заплетенными в толстую косу волосами.
- В этих покоях жила бабушка милорда, - Круст дождался, когда гостья оглядится. - Купаться можно здесь.
За неширокой дверью обнаружилась лохань, в которую и миниатюрная Юлька поместилась бы с трудом. Та стояла на каменном приступке, рядом висел серебряный ковшик, из которого, видимо, следовало себя поливать.
- Вода поступает из этой трубы. Она из горного источника. Чистейшая. Можно пить, - Круст распахнул дверь, позволив Юле заметить, что в углу «ванной комнаты» есть стул, под которым стоит горшок.
«Ага. Удобства, - Юля кивнула, давая понять, что увидела достаточно. - Ничего, нужно продержаться всего неделю. Приедет мастер, снимет с меня цепочку, и домой!»
Она упорно гнала от себя мысли, которые страшили и зудели в голове осиным роем. Как она попала в этот не-пойми-где-находящийся Агрид; почему эти безумцы изо дня в день с таким упорством играют в ролевые игры (служанки тоже выглядели так, словно сошли с картинок позднего средневековья, а взять хотя бы вчерашних воинов с их луками и мечами?); и как она смогла за мгновение выучить язык аборигенов, если даже с английским справлялась с трудом?
Вчера, объевшись и вконец вымотавшись, Юля не успела подумать над этими важными вопросами. Но теперь, когда Круст ушел, и она осталась в целом доме одна, пришлось поразмышлять над странностями замка.
Идея с комой выглядела куда логичней, чем участие в ролевой игре.
Во втором случае в глазах жениха и турецкой родни Юля определенно выглядела воровкой, сбежавшей со старинным кольцом и наводящим ужас кулоном.
«Ох, если я на самом деле оказалась в Агриде, мама будет ругаться! Ей еще не хватало дурной славы. И отчим будет рвать и метать. Такой позор: порекомендовал воровку!»
Сев на широкую, на вид удобную кровать, немного попрыгала на матрасе, чтобы понять, не лежат ли под покрывалом голые доски. С этих ролевиков сдастся.
«Нужно ждать. Или приедет мастер и сделает меня свободной, или врачи выведут из искусственной комы».
Вариант со смертью оптимистичная девочка не рассматривала.
Вздохнув, она подошла к висящему на стене зеркалу, всмотрелась в зеленые пятна на лице, всклоченные волосы и прошептала:
- Нет, я все-таки в коме...
Следующие три дня Юлия жила одна, подчиняясь установленному распорядку. Спала, бодрствовала, ела. Еду приносил мальчишка, который на любые вопросы только крутил головой и страшно таращил глаза. Ни милорд, ни Круст так и не появились. Да и не было нужды в их визитах. Все, что Юле казалось необходимым, она худо-бедно нашла.