Молодой лорд Ханнор не раз искал ответы, почему Верочка Ртищева не вынесла прикосновения строна. Согласно древнему обычаю Агрида, невеста должна прийти к жениху непорочной, и только после того, как на ее груди в унисон сердцу запоет родовой амулет, можно было приступить ко второй, еще более волнующей части. Зачатию дитя.
Первая кровь жены связала бы их навек, и где бы Вера ни находилась, чего бы не испытывала, он всегда чувствовал бы ее настроение и мог отыскать.
А так... Связь прервалась, не успев завязаться.
Изегер отказывался верить, что чистая душой, так восторженно говорящая о благородстве и чести, Верочка Ртищева могла познать мужчину еще до встречи с ним, а потому сваливал неудачу со строном на то, что человеческие женщины, не обладающие и толикой магии, в принципе не способны вынести его мощь. Осознание сего факта напрочь перечеркивало надежду на возвращение родового амулета.
«Мертвую строн не притащит, а живой он не под силу...»
И вот теперь перед ним стояла девочка, которую родовой амулет принял. И своим появлением она опровергла все его прежние размышления о слабости людей.
«Эх, Вера, Вера...»
У него только и хватило сил, чтобы подойти ближе и, подцепив указательным пальцем цепь, потянуть амулет на себя.
- Где взяла?
- Я... я не хотела! - голос от страха не слушался. Незнакомка сглотнула и сделала полшага назад. Цепочка опасно натянулась.
- Воровка, что ли?
- Н-н-нет, я невеста. Я не хотела трогать, само как-то получилось. Вот...
Лорд Ханнор приблизил лицо, внимательно вгляделся в глаза девчонки.
Она от страха зажмурилась, а потом неожиданно стукнула коленом в пах. Почувствовав свободу, рванула к двери и исчезла в темноте коридора.
В комнату, бряцая оружием, заглянул стражник и застал командира скорчившимся в три погибели.
- Догнать? - неуверенно спросил он.
- Нет. Пусть бежит. Далеко не уйдет, - Изегеру от ломящей боли завыть бы, но нельзя. А тут еще этот болван сочувственно смотрит. Чтоб он провалился. И через вдох сквозь зубы, стараясь удержать вопль: - А ты пошел вон.
Дождавшись, когда стражник скроется, лорд Ханнор рухнул на колени. Враз намокшие волосы прилипли к лицу.
- Невеста... - прошипел он и глухо рассмеялся.
Юлька бежала по коридору словно заяц, на которого спустили свору собак. Как назло, длинный коридор был узок и не имел ответвлений ни влево, ни вправо. Петлять по нему, все равно что впечатываться плечами в каменные стены, а потому достаточно было тому лучнику, которого «невеста» сшибла с ног, натянуть тетиву, как стрела гарантированно нашла бы свою жертву.
Если на ее пути и встречались двери, то дергать за ручки, чтобы лишний раз убедиться, что за ними тупик, беглянка опасалась. Лучше уйти от преследования как можно дальше, забиться в какой-нибудь угол, а потом трезво (ну, здесь уж как получится) поразмыслить над тем, что только что произошло.
«Я, надевая чулки, резко наклонилась и хлопнулась в обморок? Как пить дать, еще и ударилась головой об трюмо! А может, мне делают операцию, и я под наркозом вижу всякие страсти? Точно! Со мной такое уже было. В детстве. Когда удаляли аппендицит, я тоже видела, как какой-то длинноволосый дядька тащит меня по черному тоннелю. Но если это галлюцинации, то куда я несусь?»
Юля, прервав свой стремительный бег, резко остановилась. И вовремя, еще бы чуть-чуть и она кубарем покатилась бы вниз по длинной лестнице, скупо освещенной факелами.
Схватившись от испуга за сердце, потому что чудом не сломала шею, задела и кулон. Он привычно обжег, но на этот раз холодом. «Черт, да что с ним такое?»
Галлюцинации - не галлюцинации, но раздавшийся за спиной лязг металла вновь заставил бежать. Даже во сне страшно получить удар в спину.
Последний факел из ряда тех, что были прикреплены к каменной стене, вдруг зачадил и резко пыхнув слабым язычком пламени, погас. Щурясь, пытаясь разглядеть хоть что-то в обманчивой полутьме, Юля конечно же оступилась и полетела вниз, не переставая надеяться, что падение не станет катастрофическим, а потому до последнего пыталась удержаться на полу-босых ногах (на одной все-таки был чулок).
Препятствие встретило ее вскрик «ох!» ответным гулом. Эхо отразилось от стен так, словно кто-то с силой ударил по барабану.
Успокоив дыхание, уже точно зная, что дальше катиться некуда, Юля пошарила по поверхности барабана и догадалась, что врезалась в круглый бок лежащей на полу бочки. Была ли та открыта с самого начала или пробка выскочила из-за резкого толчка, но в темноте ясно слышался звук бьющей о деревянный настил струи.