И вот она встала и я говорю:
– Аня!.. Смотри как я могу!
И завихлял я перед ней на велосипеде.
А она говорит:
– А ты видел как я упала?
А это уже всё равно что "Валя!.. Да что же ты с собой делаешь! Ведь ты же так и совсем ушибешься!.." Это так она намекает, что, мол – "Видел как упала?.. А уж ты уж без задних колёс на своём велосипеде так скоро докатишься до того что и подавно уж убьешься, мой замечательный!.." – вот так вот это она такой своей фразой говорила. И может быть ещё и: "Остановись, прошу!.. О, ради меня!"
Ну, это так… Если в переводе с девчачьего на людской.
А я ей говорю:
– Конечно!
И это я ей так этим сказал: "Да ты не переживай!.. Я всё перевозмогу и превзойду!!!" – мол, видел, но всё равно не буду тут бояться!
И папа меня уже дальше идти позвал, чтобы гулять уже поближе к магазину, который дальний. Ведь это так удобно – и гулять и ходить за одно за покупками!
И мы поехали с ним по дворам. По весенним по солнечным новым дворам!.. Хотя те дворы были и старыми, но я в них ещё никогда не бывал и теперь они для меня новые все!..
И тут!.. Вот удивительно! Но мы с ним увидели, с папою моим, что на земле лежит бабочка и уже крылья она в сторону раскинула… И это, конечно, грустно. Ведь лучше бы она ещё летала. И тогда можно было бы на неё смотреть и любоваться и даже ловить пальцами, если она села где-нибудь на цветок рядом с собой. Хотя мама мне всегда говорит что лучше не ловить. А то ведь тогда у бабочки её личная пыльца, которая на крылышках, остаётся на пальцах у меня и ей потом трудно летать будет. Но я иногда ещё забываю что это нельзя и всё-таки ловлю. Ведь это так чудесно, когда бабочка летает перед тобой!.. Что в это даже не верится чуточку… А когда ты её в руки взял – так это уже и совсем как сказка получается! Как будто бы ты самое настоящее чудо в руках держишь!
И папа сказал, что вот так, иногда таких бабочек всяких, всякие коллекционеры себе собирают, и на проволочки накалывают, и ставят к себе в шкаф за стеклышки – и так получается у них коллекция. Я знал, что такое – коллекционер. Ведь я и сам им был. Невольно. Я просто у мамы просил себе всякие пустые баночки и коробки и бутылки и обертки от чего бы то ни было – от сыра, от молока, от сметаны… А уж от шоколадок блестяшки!.. Так это – уж и само собой разумеющееся!.. И я всё планировал из них что-нибудь сделать, такое… Вернее – даже много всего такого… И аэроплан, и космолет, и трансформера самодельного, и даже бабочку для поделки в школу… Я очень много чего хотел, но только сделать не смог пока. Потому что у меня времени всегда не хватает. И вот, у меня уже собралась целая коллекция, получается, этого всего… А не просто – материалы для поделок всяких там. Ведь материалы – это материалы, а вот, когда у тебя что-то лежит, просто так – просто, чтобы лежало – не для того, чтобы ты из того что-то сделал, а просто, чтобы знать, что оно есть и вот, где-то там лежит… И быть счастливым от того… Вот это – уже коллекция. Правда мама говорит, что это свалка посреди комнаты, которую я всё никак не хочу разобрать. Но это лишь небольшая разница во мнениях. Хотя, нужно сказать, что иногда я, всё же, что-то и делаю из своих коллекционных предметов… Вот, например, у нас в соседнем книжном магазине был конкурс такой – вернее акция. Там можно было подделку свою оставить, ну, как бы, в подарок Деду Морозу. А потом прийти на утренник у них в магазине, и получить что-нибудь в подарок от него самого. Вроде, как Новогодняя сказка. Хотя нас в школе учили, что это не сказка, а бартер называется… Ну, и я сделал ему одну открытку из цветной бумаги и там написал "Дед Марозу с новым годам ат миня", и ещё одну поделку – самого Деда Мороза из бумажной втулки от туалетной бумаги, которую я спас однажды от того, чтоб её выкинули. Это был хороший дед мороз – с бородой из бумаги и в пальто из целофанки от шоколада, и с двумя ручками из бумаги по сторонам… Правда, что ручки эти смотрелись почти как продолжение его бороды, но по бокам только… Но это всё ничего. Все же всё равно понимают, что Дед Мороз на акции у нас будет ненастоящий. А мой, бумажный, ещё может быть даже и больше похож будет на настоящего, чем этот дядя, который потом пришёл, и всё время, из-за жары, свою бороду от подбородка лица поднимал рукой, чтобы прохладнее было… И всё это, ведь, прямо на наших детских глазах, без зазрения совести!.. Но я всё-таки сделал поделки и отнёс их в магазин, потому что я, хотя в существование Деда Мороза и не верю, но вот в существование акций – ещё как!.. И там мою всю информацию записала женщина – фамилию, номер телефона… И поделки забрала. И я потом прихожу на праздник, а Дед Мороз… Ну, то есть – этот дядя, который нам всем наши вознаграждения выдавал… Он выдавал, выдавал уже долго довольно, всяким девочкам да мальчикам, и наконец до меня доходит. И говорит: