— Не вижу никаких проблем, — улыбнулась я. — Передайте, что мы и с этим условием согласны.
— Ну дай-то бог, — проговорила женщина, уже выпуская меня на лестничную клетку и, как мне показалось, перекрестила меня в спину.
— Ну давай, курортница, — хлопнул меня по спине своей пудовой ладонью Суходольский так, что у меня перехватило дыхание. — В море обязательно окунись. — Если успею, — ответила я и, выдвинув ручку чемодана, сказала:
— Ну смотрите, чтобы все было без проколов. Поаккуратней там с женщиной. Все-таки дама в возрасте. Не хами ей. Обещаешь?
— Обещаю, — ответил Михаил, — а тебе ни пуха ни пера.
— К черту, — пробормотала я и крепко пожала ему руку.
Мальта, Валетта, ноябрь, наши дни
Я сидела в ресторане вот уже два часа и, тупо разглядывая стоящее передо мной блюдо с уткой по-пекински, размышляла. Интересно, и как они только жрут эту гадость, думала я, глядя на кучку сухого, темного утиного мяса, разобранного к тому же на микроскопические волокна. А куда подевался весь жир? Или у них в Китае утки такие же тощие, как наши суповые куры из советского прошлого: синие, с головой и лапами, но по рупь семьдесят пять? Ужас! Я сама временами не прочь полакомиться уточкой с яблоками. Делаю это блюдо для себя, любимой, на каждый Новый год. Так ее же кушать одно удовольствие. Откусишь кусочек сочного мяса, жирок по пальцам течет, яблочком антоновкой, томленным в утином соку, догонишься — красота и вкуснятина, а тут? Тьфу! Оторвавшись от гастрономических воспоминаний, я еще раз огляделась. Ничего подозрительного. Вокруг одни китайцы, корейцы и, возможно, японцы. В них я так и не научилась разбираться. Для меня они все на одно лицо. Однако утка давно остыла, а кавалера моего что-то не видать. Поступиться, что ли, своей девичьей гордостью и самой набрать. Ого! Пять не отвеченных. Я уставилась на дисплей телефона. И все незнакомый номер. Так и есть, дурья моя голова, выходя из самолета, забыла отключить режим «в полете».
Не успела я переключить телефон в нормальный режим, как телефон дернулся и завибрировал всем своим пластиковым тельцем.
— Мадемуазель Наташа? — поинтересовался приятный мужской баритон, до того приятный, что даже не верилось, что на том конце провода не загорелый обворожительный мачо, а пожилой в общем-то мужчина.
— Да, слушаю вас, — ответила я, отгоняя наваждение. — Вы, вероятно, Григорий Львович, — перешла я в наступление. — Некультурно как-то получается…
— Простите меня великодушно. Но, учитывая ценность экспонатов, так сказать, я еще раз подумал и решил, что китайский ресторан не совсем подходящее место для того, чтобы вершить судьбы мира.
— Хорошо. Что вы предлагаете?
— Я выслал за вами машину, водитель привезет вас в порт. И на борту моей яхты мы порешаем все наши вопросы. Надеюсь, трехдневный круиз по Средиземному морю по системе «все включено» не сильно поломает ваши планы?
Я задумалась. Время у меня, в общем-то, ничем не ограничено и положа руку на сердце я была не против небольшого морского путешествия. Тем более что в приватной, так сказать, обстановке я уж точно вытащу из Григория все ответы на все оставшиеся у меня вопросы.
— О’кей, — согласилась я и отправила Тарасову условную эсэмэску со словом «утка», что означало, что первый этап операции прошел без осложнений.
Шикарный лимузин привез меня к пирсу, где в ожидании своих хозяев выстроились белоснежные красавицы яхты. По трапу мне навстречу спустился капитан в ослепительно-белом кителе. Он подал мне руку, я подняла глаза и… пропала. На меня смотрела точная копия Тетерникова, молодого. Его переснятая карточка из личного дела лежала у меня в сумочке. Но разве самая лучшая фотография способна передать все это великолепие? Безукоризненная осанка, приятный, немного смущенный взгляд голубых, с лазурным отливом, чуть раскосых глаз, короткая стрижка полубокс и губы… я даже мысленно щелкнула в воздухе пальцами, подыскивая подходящее слово — бантиком! Я никогда не встречала мужчин с такими красивыми губами, такого нежного кораллового цвета.
— Здравствуйте, — пробормотала я, отчаянно краснея. — Я — Наташа, а вы, вероятно, сын Григория Львовича. Угадала? — улыбнулась я, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет наружу.
Незнакомец ничего не ответил и не представился, а прямиком проводил меня на открытую верхнюю палубу, где был накрыт роскошный стол. Красавец отодвинул мой стул, приглашая сесть, и только после того, как я устроилась, слегка склонил голову и произнес: