Подойдя к ней, Макс снял ружьё, и осторожно положил его на капот. Тихо открыл водительскую дверцу, и встав на сиденье коленями, перегнулся через спинку. Быстро нащупал свою джинсовую куртку. Тут же резким движением бросил её на плечо, и попробовал дотянуться до ящиков, но отсюда не получалось, и тогда он выбрался из машины, и напяливая на ходу куртку, подошёл к багажнику.
С пустой бутылкой он вернулся в сарай. С флягой пришлось повозиться. Макс ни черта не знал, как она открывается, а на ощупь понять это было тяжеловато. Наконец, до него дошло, что нужно сначала потянуть рычажок снизу, и потом уже поднимать ту долбаную проволоку, которая никак не хотела сдвигаться с места даже на миллиметр. Когда крышка была откинута, он взял бутылку двумя пальцами за горлышко, и погрузил её в воду.
В темноте послышалось жадное и смешное бульканье. Макс одним краешком губ улыбнулся. То ли бутылка жадно глотала в себя воду, то ли вода торопливо пыталась попасть в стеклянную ловушку. Бульканье прекратилось быстро, и Макс закрутив на горлышке крышку, прикусил её слегка зубами, чтобы держалась крепче, и сунул бутылку во внутренний карман.
Вернувшись к машине, он снова повесил на плечо ижак, застегнул молнию куртки до верха, и машинально толкнул дверцу. Звук удара был не очень громким, но в полной тишине он прозвучал почти оглушительно.
– Чёрт – Макс от неожиданности вздрогнул, и быстро огляделся – Ну я и тормоз. Хорошо, что собак нету, а то всю деревню на уши подняли бы.
Он зло сплюнул, и продолжая ругать себя, за дурацкую оплошность, торопливо зашагал по улице, в сторону луга. Для начала он решил идти строго по лугу, и никуда не отклоняться, используя ориентиром лес. В темноте лес должен быть виден хотя бы чёрной стеною, и держаться его Макс решил по одной причине – опасался забрести в полном мраке на болота. Чего-чего, а подохнуть в какой-нибудь трясине ему не улыбалось.
– Главное, подальше отойти – сказал себе Макс, и вдруг отчётливо услышал за спиною шаги. Он резко остановился и обернулся. Шаги стали ещё отчётливее.
– Блин, разбудил всё-таки кого-то.
Он свернул вправо, прошёл метра три, и развернувшись, стал вглядываться в темноту. Шаги приближались, и Макс прищурился. Вдруг ему показалось, что он видит силуэт. Силуэт медленно вырисовывался, становился похожим на человеческую фигуру.
– Чёрт – мелькнула мысль – Если я его вижу, значит и он меня тоже.
Макс стал отступать спиною вперёд, чтобы углубиться во тьму, слиться с нею, и вдруг с грохотом наткнулся на забор. О доски ударились стволы и приклад, и приближающийся силуэт тут же остановился. Макс нервно вдохнул и задержал дыхание.
Силуэт стал быстро менять форму. На нём вдруг вырос горб, потом снова исчез, потом появился с другой стороны.
– Неужели тень? – мелькнула догадка, но Макс только усмехнулся – Хватит уже тормозить. Откуда шаги, если тень?
И словно чтобы подтвердить его мысли, снова появился звук шагов. Силуэт двинулся вперёд. И только когда он уже поравнялся с ним, Макс громко ругнулся про себя, а вслух осторожно окликнул, боясь напугать.
– Маша?
Силуэт замер.
– Не бойся, это я – снова сказал Макс, и оттолкнувшись от забора, быстро приблизился к силуэту.
– А я знаю, что это ты – прошептала Маша.
Он прищурясь посмотрел на неё, пытаясь разглядеть лицо, но были только неясные очертания.
– И куда ты собралась? – шёпотом спросил он.
Маша несколько секунд молчала.
– С тобой – наконец выдохнула она, немного смущённо.
– В смысле со мной?
– Но ведь ты же куда-то идёшь?
Наверное, она сейчас удивлённо вскинула бровки, подумал Макс, и нежно улыбнулся, но тут же его лицо сделалось серьёзным. Нужно было срочно что-то придумывать.
– Я прогуляться вышел – глупо соврал он – А как ты вообще узнала?
– Ты в сарай заходил ружьё смотреть – быстро зашептала Маша – А когда я вечером с дедушкой пришла, мне показалось, что ты что-то задумал. И я на всякий случай рюкзак собрала и на порожке с ним сидела. А потом ты дверью своей машины ударил.
От её торопливого шёпота, у Макса в голове снова появилась тоненькая паутина, сладко обволакивая. Он вдруг разглядел её глаза, её губы, хотя возможно это только воображение дорисовывало ему. И он захотел прижать её к себе, обнять крепко, поцеловать. Но он пересилил себя и сердито прошептал.
– Зачем? Маша, ну зачем ты? – он тяжело вздохнул – У тебя же мама больная. Ты что, забыла? Так что давай, возвращайся домой – медленно закончил он, уже мысленно справляя победу. Ну конечно, она глупенькая, не подумала о маме. А сейчас подумает, и вернётся. Жаль, конечно, что не удалось уйти без всяких этих ненужных моментов. Хотя, какая в принципе раз…
– Нет – уверенно прервала Маша его размышления.
Макс опешил.
– У тебя же мама больная – повторил он уже не шёпотом, а в голос.
– Дедушка маму к себе заберёт.
Они несколько секунд молчали. Макс судорожно придумывал способ заставить её развернуться вот сейчас, и уйти, а Маша терпеливо ждала.
– Если ты сейчас не пойдёшь обратно – заговорил шёпотом Макс – Я никуда с места не сдвинусь. В смысле, не сдвинусь, пока не уйдёшь.
– А я тогда тоже не сдвинусь.
– Тьфу ты – зло бросил Макс в голос.
– Но ты же ничего не умеешь – снова быстро зашептала Маша – Силы у тебя нет, из ружья не выстрелишь. И покушать, наверное, не взял.
– Я воду взял – сердито пробурчал Макс.
– Ну не строй из себя вредину. А если мы будем тут долго стоять, то дедушка может нас найти. Он иногда ночью просыпается и по дому ходит. Вот увидит, что тебя дома нету…
– Ты это придумываешь – остановил её Макс.
– Ничего я не придумываю.
– Ладно – Макс пару раз провёл ладонью по лицу – Если ты такая упрямая, давай договоримся. До утра вместе, а утром ты вернёшься обратно.
– Хорошо – тут же согласилась Маша.
Он молча повернулся, и сжав губы, зашагал вперёд. Через шагов десять остановился.
– Давай рюкзак.
– Я сама понесу.
– Так, ещё один договор – голос Макса стал строгим – Ты меня во всём слушаешься.
Макс услышал лёгкий шорох, разглядел тёмное пятно рюкзака, и взял его в руку.
– А я тогда ружьё понесу – прошептала Маша, то ли спрашивая, то ли утверждая.
– Ружьё тоже я – бескомпромиссно бросил Макс, и набросил обе лямки рюкзака на левое плечо.
Вскоре возвышающееся, чёрное пятно последнего дома осталось позади. Макс вспомнил, что за дорогой канава, и убавил шаг.
– Маша, здесь канава – тихо сказал он, обернувшись.
– Да я же знаю – Макс услышал в её голосе едва ли не весёлость. Надо же, подумал он, ей по ходу в кайф это шатание по темноте.
– Маша – он снова придал голосу излишнюю серьёзность – Кхм. Слушай, тебе что весело? – он не удержался и сам улыбнулся своему вопросу.
– Я просто волнуюсь – ответила Маша.
Выкрутилась, подумал Макс, продолжая улыбаться. А и в самом деле, чего грузиться раньше времени?
Левая нога провалилась вдруг немного ниже ожидаемого.
– Так, я уже одной ногой в канаве – сказал он, и в ответ зазвучал негромкий сдержанный смешок. Макс тоже рассмеялся, плюнув на все свои попытки сохранять холодную серьёзность.
– Подожди – торопливо заговорила Маша, перестав смеяться – Мы же можем на лугу потеряться в темноте. Там же вообще ничего не видно. Давай за руки возьмёмся… чтобы не потеряться – добавила она после секундной паузы.
Макс почувствовал, как её ладошка упёрлась ему в грудь, и он бережно взял её в свою ладонь.
Без особых усилий преодолев канаву, они зашагали по лугу. Макс сразу взял правее, чтобы разглядеть силуэт леса и держаться его.
– Будем леса держаться – коротко сказал он, чувствуя её маленькую, хрупкую ладонь, и вместе с нею, чувствуя ответственность.
Вот я теперь её тяну, подумал он. А что если выйдет всё, как и с Пашкой? Может правильнее будет вернуться? Может…