И отключился.
2. Доктор Карл Кауфман
– Ты уверена, что это та больница?
– Я же получила через сеть доступ к их базе данных, – в её голосе слышалось раздражение. – Тот врач, которого ты помнишь, у них за главного.
Джек вновь поднял воротник плаща, пытаясь спрятаться от противного сырого ветра.
– Говорила же, одевайся теплее.
– Лишняя одежда сковывает движения. У нас максимум 20—30 минут на всю операцию.
Колкий снег распугивал редких прохожих. В темных переулках ночного Любека слышался лай собак, из придорожных баров время от времени раздавались выкрики на арабском.
Этот район Любека, Травемюнде, был районом мигрантов – немцев тут осталось лишь 13 процентов, у каждого третьего мигранта здесь не было регистрации, но полиция давно закрыла на это глаза, ей хватало других забот. По своей сути, весь Любек стал интернациональным уголком в Германии, источником дешевой рабочей силы, которая сделала его одним из самых влиятельных портовых городов в стране. И одновременно одним из самых крупных узлов черного рынка Евросоюза. После Второй арабской войны темпы миграции набрали обороты. Большой Ближний Восток и Центральная Африка начали переселение в другие части мира, оставляя свои города на волю разрухи и пустыни. Этническая карта мира кардинально изменилась, европейские мегаполисы объединились в агломерации и обросли многомиллионными гетто.
– Джесс, мы на месте. Подключайся к системам.
– Хорошо, подожди немного, я скажу, когда получу доступ.
Джек сильнее натянул капюшон, скрывающий короткий ирокез, обрамленный массивными неуклюжими имплантами, и закурил. Его взгляд устремился к больнице, где работал доктор из его кошмаров, наверняка как-то связанный с его прошлым.
Это было год назад. Темнота. Он попытался вспомнить, где находится – пусто. Свое имя – пусто. На ощупь выйдя из помещения, оказавшегося грузовым контейнером, он понял, что находится в порту. Брел, не понимая куда. Работники, которые его подобрали, позже сказали, что он был голый, весь в синяках, ссадинах, в запекшейся крови. Недели две он был в бреду, время от времени приходя в сознание. Когда он окончательно поправился, ему дали одежду и кров. Бригада работяг, приютивших его, были неплохие ребята, они думали, что его избили и ограбили. Джек не разрушал их теории.
Через неделю после выздоровления он начал слышать голос. Первые два дня он думал, что это ему мерещится. Через три дня решил во всем разобраться.
– Кто это? – мысленно задал вопрос Джек.
– Болван, наконец-то! – воскликнул счастливый женский голос. – Ты знаешь, как долго я пыталась с тобой связаться?!
– Кто ты? Почему я слышу твой голос у меня в голове?
– Если бы я знала. Помнишь, ты очнулся во мраке? Так вот, моя память начинается с этого момента. Но я очнулась посреди огромной площади, люди, выряженные в странные одежды, косились на меня. Затем убежала и забилась в какую-то дыру. Ходила две недели туда-сюда, пыталась узнать где нахожусь. А затем услышала твои мысли.
– Выходит, ты у меня в голове?
– И да, и нет.
Так Джек и узнал Джессику – свою соседку по мозгу. Джесс застряла и жила в Иденнете, но по какой-то причине имела неразрывную ментальную связь с Джеком. Спустя несколько месяцев они узнали, что импланты в его черепе обладают весьма сложным функционалом, часть которого обеспечивала непрерывный доступ в Сеть.
Время шло, но он ничего не мог вспомнить, лишь повторяющийся ночной кошмар заставлял его вскакивать в холодном поту: Белая комната. Он не может пошевелиться, большая лампа слепит ему глаза, на фоне разговаривают люди, но звуки дрели и пилы заглушают их речь. Один из докторов наклоняется к нему, его речь по-прежнему непонятна, а затем вспышка и Джек просыпается.
За все месяцы тесного соседства Джессика и Джек стали лучшими друзьями, поэтому, узнав об этих снах, она начала искать загадочного незнакомца. И вот, спустя практически год, она нашла фотографию этого доктора, а по ней его досье и клинику, где он работает.
– Всё готово. Я подключилась к системам безопасности, подала зацикленные видео на камеры в округе. Роботы охраны не должны на тебя реагировать. Док на втором этаже, ты найдешь его кабинет по табличке «Доктор Карл Кауфман». Камеры внутри его кабинета я не обнаружила, но будь начеку.