– Иденнета нет, Лёш, – Мэт с трудом подбирал слова, – кое-как лишь старый добрый интернет работает. Как только мы прыгнули в тот луч, Иденнет перестал существовать. Атака Серафимов началась раньше времени, но, почему-то, остановилась. Погибло более миллиона человек, а затем всех выкинуло. Люди хотели ответов, но Иден-Тек и правительства молчали. Тогда у людей лопнуло терпение, начались первые бунты. И в этих бунтах вспыхнула анархия. В интернете эти события называют Глобальной Абстиненцией, или Синдромом Отмены.
– Почему?
– Для многих Иденнет был, по сути, наркотиком, – решила ответить мне Аня. – Мир-утопия, персональный цифровой рай, где есть все, что душе угодно. Когда люди внезапно этого лишились, у многих началась ломка. Всё, что сейчас ты видел – ее симптомы. Люди не знают как жить здесь, в реальном мире, среди серости и разрухи, они давно об этом забыли. Они целыми днями плавали в дешевых и доступных наслаждениях, многие их них отключались лишь только для того, чтобы удовлетворить физиологические потребности. И вот внезапно их выдернули из сказки в суровую реальность, которая пахнет не серотониновыми коктейлями и амброзией, а дерьмом и дезоморфином, а реальные проститутки не так прекрасны, как все привыкли. Начался массовый психоз и термоядерный взрыв преступности. Никто не знает, когда всё это кончится…
– Погодите, а что с Иден-Теком? Корпорация же должна была загнуться без Иденнета?
– Существует всё ещё, как ни странно. Кстати, мы теперь террористы мирового масштаба, – Мэт кивнул в сторону мониторов, сейчас по новостям различных телеканалов показывались наши лица, с наградой в десять миллионов долларов за каждого.
– Какого…
– Это еще не всё, смотри, – Мэт воспроизвел медиафайл.
– Сегодня экстремистская организация «Серафимы» совершила крупнейший теракт в мировой истории, – под тревожную музыку тараторила диктор. – От хакерской атаки погибло около миллиона человек, точное количество жертв неизвестно. Кроме этого, в Берлине было совершен теракт в главном офисе корпорации Иден-Тек. Количество пострадавших неизвестно.
Щелчок – Матвей переключил на новый файл.
– По всему миру при сотрудничестве Интерпола и корпорации Иден-Тек происходят массовые аресты участников экстремистской группировки «Серафимы». Кроме этого, стали известны личности руководителей «Серафимов», – на экране появились моё лицо, Мэта и Ани. – За информацию о их нахождении Интерпол готов выплатить десять миллионов долларов. Напоминаем, что от последней террористической атаки Серафимов погибло более миллиона человек, точное количество пострадавших до сих пор остается неизвестным.
– Десять лямов…
– Ага, – Мэт выключил экран, – нас вычислили. Хорошо, что Аня с Нари свалили сразу, как все понеслось к чертям.
– А что с Убежищем?
– Вывезли все, что успели. Я распустил персонал, но оставил пару человек приглядывать. Так вот, за несколько дней до последнего репортажа, который я тебе показал, туда вломилась чуть ли не армия, все на хайтеке, все без опознавательных знаков. Как ты заметил, про остальных наших они, к счастью, не знают. Но, думаю, они догадываются, что нас больше. Ловко, конечно, Иден-Тек с себя все подозрения скинул. Не понимаю только, зачем они Сеть отключили.
– Они тут не причем.
– В смысле? – все с непониманием смотрели на меня.
Пытаясь не упустить ничего, я максимально детально поведал им о встрече с Адонаем. После окончания рассказа повисла тишина – все пытались осмыслить мои слова.
– Когда мы все создавали, – Матвей от потрясения казался каким-то отрешенным, – никто и подумать не мог, что Эдем всё создал таким образом.
– Слушайте, а как там Джесс без Иденнета?
Все замялись и замолчали, стараясь не встречаться со мной взглядом.
– Лёш, тебе лучше ещё отдохнуть, поспи…
– Ребят, что случилось? Где Джек?
Молчание.
– Что с Джесс? – Я попытался приподняться, но вспышка боли, которая пронеслась по позвоночнику, не дала мне это сделать.
Из-за порога, разделяющего основное помещение подвала с лестницей наверх, показался Джек. Выглядел он очень дерьмово, мешки под глазами, скинул килограмм, наверное, десять, щетина на лице. Казалось, что он постарел на несколько лет от какой-то тяжелой болезни.
– Джек?
– Её нет, Алекс. Её нет.
Я вскочил с кровати, забыв о боли, но сразу же подкосился и упал. Мои ноги были парализованы.