– Это точки выхода. – начала объяснять Альфа, – С включением Иденнета, сиды проложили огромное количество тайных ходов, ведущих в обе стороны. Таким образом, они быстро могут как оказаться в любой точке Иденнета, так и быстро вернуться обратно. Достаточно лишь знать расположение нужной двери.
– А если кто-то чужой найдет эту дверь?
– То просто попадет в пустую комнату. Двери, грубо говоря, это ссылки, переход по которой осуществляется только при наличии правильного ключа шифрования, который невозможно подобрать. Как видишь, у любой магии есть объяснение. Иди на третий.
Следующий этаж имел более широкий коридор, вдоль стен стояли скамейки, на которых, улыбаясь мне, сидели сиды, разговаривавшие о чем-то, а на самих дверях теперь появились номера.
– Третий и четвертый этаж служат личными зонами, апартаментами. Заходи в номер 27, это твой.
За массивной дверью из темной древесины, на которой красовались выгравированные серебром цифры два и семь, находилась просторная комната с окном в кромешную темноту. Комната была пустой, у одной стены стоял лишь камин, новое лощеное кресло из коричневой кожи, а напротив висело широкое зеркало в человеческий рост.
– Интерьер жилец выбирает сам, а вид за окном – просто назначь любой вид Иденнета.
– То есть, выходит, что все сиды – Архитекторы?
– Да, поражения, вызванные вирусом, раскрыли в них потенциал, поэтому теперь они могут моделировать пространство Иденнета, даже женщины. Не так, конечно, как ты раньше, но тем не менее. Подойди к зеркалу, приоденься.
По ту сторону зеркала стоял обыкновенный я, как в реальной жизни, одетый в мантию сидов и без шлема на голове.
– Кстати, можешь больше не закрывать глаза для трансформации пространства. Просто думай о желаемом.
Через пять минут нудного перебора различных вариантов я остановился на толстовке, похожей больше на мантию, узких брюках и черных кедах с высоким верхом. Все это было выполнено в темных тонах. Внешность я решил оставить свою – скрываться уже не было никакого смысла, так что пусть Иден-Тек видит лицо человека, уничтожившего их. Единственное, что я решил изменить – так это прическу. Лысый череп, с начинающей проклевываться щетиной, сменился на аккуратную короткую стрижку, зачесанную вверх.
– Думаю, пока достаточно.
Секунда – и я вновь в своей палате.
– Как самочувствие?
– Все отлично. Шлем снимать?
– На твой выбор. Алексей, жду тебя наверху через пятнадцать минут на собрании, по поводу плана дальнейших действий – сказав это, Альфа удалилась из комнаты.
Встав с кровати, я переоделся в одежду, не сильно отличающуюся по внешнему виду от виртуальной, разве что была измята и потрепана от постоянного использования, и подошел к небольшому зеркалу, висевшему у входной двери. Оптические сенсоры активно вращались, меняя фокус. Вглядываясь в отражение я понял, что могу приближать картинку, меняя фокусное расстояние, и рассматривать отдельные детали, сканируя их в расширенном оптическом спектре.
Альфа перекроила меня. От старого мозга мало что осталось, теперь это была сложнейшая гармония биоэлектроники, а двадцать портов, вмонтированных в мою черепную коробку, позволяли подключить еще больше внешних расширений. Кроме изменений в головном мозге, мне поменяли спинной, подключив нейроны к экзопозвоночнику, плотно закрепленному в позвонки. И, хотя процесс адаптации все еще продолжался, я понимал, что возможностей у меня стало больше. Мне абсолютно было наплевать на внешний вид, как и Джеку, которого мне иногда доводилось видеть краем глаза. В отличии от Ани и Мэта, сам себя я по прежнему ощущал себя таким же человеком, как и раньше, несмотря на весь багаж удивительных аугментаций. И смотря в зеркало, я видел лишь орудие моей мести и средство достижения цели, а не устройства, высасывающие мою человечность, как считали мои друзья.
Бросив взгляд на часы, я понял, что уже давно пора выходить.
– Всем добрый вечер, прошу прощения за опоздание, – залетев в комнату, где началось совещание, я занял свободное кресло, пытаясь отдышаться.
– Привет, Алекс, – в голосе Хельги слышалось замешательство. Она, как и вся команда, с удивленными глазами уставилась на меня, разглядывая шлем, который я решил не снимать.