Арслан медленно поднимался по крутым лестничным ступенькам. Он поймал себя на мысли, что старается оттянуть предстоящий неприятный разговор.
Уже неделю в городе гастролировал Большой театр Союза ССР, и Рано просила достать билеты. Первые два дня Туйчиев просто забывал об этом — лавина маленьких и больших дел обрушивалась на него, как только он переступал порог кабинета. Наконец на третий день он подошел к Бекетову, который всегда распределял билеты, и умоляюще показал ему два пальца. Вадим Петрович так посмотрел на Арслана, как будто тот просил билеты на Марс, и красноречиво провел ребром ладони по горлу.
Присутствовавший при этой мимической сцене Соснин тут же исчез. Он появился лишь через час, вошел с безразличным видом и небрежно бросил на стол два драгоценных билета на «Севильского цирюльника».
Сегодня они должны были идти в театр. Туйчиев посмотрел на часы. Двадцать минут одиннадцатого. Он полез в карман за ключами, потом передумал и неуверенно нажал кнопку звонка.
— Добрый вечер, — виновато произнес он.
— Ты пришел? Я не ждала сегодня, — уклоняясь от поцелуя, сказала Рано. — И вообще — разве тебе нужна семья? Нет, нет, не оправдывайся. Тебе никто не нужен — ни жена, ни сын. Ты прекрасно можешь обойтись без такой обузы.
Арслан молчал, не зная, что ответить. Рано по-своему права. Он не припомнит, когда они последний раз были в кино. Но и он не виноват...
— Я так больше не могу... Шухрат совсем от рук отбился, сегодня подрался в детсаду... Так дальше продолжаться не может.
Это было невыносимо. Арслан знал, что так будет всегда, будут новые дела, и они опять полностью захватят его. Собственно, он иначе и не мыслит — только полная отдача в работе.
Но и семья требует внимания. Как же быть?
— Извини, Рано. Что-нибудь придумаю... Я еще достану билеты, хорошо? Мы обязательно сходим в театр!
Рано больше ничего не сказала. Она ушла в спальню. Арслан постоял еще немного, бросил взгляд на висевший на стуле новый черный костюм, взял со стола билеты. «Шестой ряд, партер, хорошие места», — вздохнул он и пошел на кухню. Он почувствовал облегчение от того, что неприятный разговор уже состоялся. А завтра острота пройдет... «В конце концов, я должен найти свободное время, — думал он, уплетая макароны с мясом. — Обязательно послушаем оперу. «Фигаро вверх, Фигаро вниз, Фигаро здесь, Фигаро там...» Случайно, не следователей имел в виду Россини?..»
Басов замкнулся. Угрюмый и неразговорчивый, он совсем не походил на того Костю, который на допросах держал себя непринужденно и даже весело. Теперь он требовал лишь быстрейшего окончания расследования и передачи дела в суд.
— Зря вызываете, гражданин следователь, нового сообщить не могу, — сразу заявил Басов, войдя в кабинет.
— С чего это вы, Басов, взяли, что меня интересует новое, — ответил Туйчиев, жестом показывая на стул. — Я хотел поговорить с вами как раз о старом, вернее, уточнить некоторые моменты.
— Чего уточнять? Я полностью сознался и в кражах, и в убийстве...
— Кстати, об убийстве. Никак не пойму, с чего вы решили стать современным Отелло?
— Не вижу никакой связи между мной и Отелло.
— Напрасно. Вы, как и он, убили любимую. Только способы разные.
— Что-о?! — выдохнул взбешенный Басов. — Моя любовь никого, даже вас, гражданин следователь, не касается!
— Верно, Басов, — миролюбиво согласился Туйчиев. — Я это так, мимоходом заметил. Хотя очень рад вашему признанию, что вы любили Смолину.
Басов сжал кулаки, весь напрягся, но Туйчиев так же миролюбиво продолжал:
— Сейчас меня интересует другое... — Он закурил и предложил сигарету Басову. Некоторое время оба молчали. Басов сосредоточенно рассматривал кончик горящей сигареты, а Туйчиев листал дело. — Так вот, давайте уточним дату последней кражи, — прервал молчание Туйчиев.
— А что уточнять? В протоколах все есть, там и дата.
— Тем не менее, пожалуйста, ответьте. Сельмаг вы брали девятого. Не так ли? Точнее, в ночь на девятое.
— Допустим.
— А если без допусков?
— Девятого.
— А теперь посмотрите карту. — Арслан придвинул к Басову карту области и стал показывать карандашом.
— Вот здесь расположен сельмаг, а вот дом отдыха «Красные камни». — Карандаш сначала очертил один кружок, потом другой и соединил их линией. — Даже по прямой здесь около трехсот километров. К тому же, чтобы попасть в дом отдыха, надо сначала вернуться в город. Неужели не ясно, Басов? — Туйчиев откинулся на спинку стула. — Не убивали вы Валю. Хотя бы потому, что преступления совершаются во времени и в пространстве. Пространство же, в данном случае расстояние, таково, что по времени вы не успевали. Совершив кражу в сельмаге, вы не могли попасть к утру в «Красные камни». Валя же убита утром девятого.