И в самой башне условия существования вполне земные, но разместить базу здесь было невозможно из-за недостатка места. Некоторое время ее использовали как перевалочный пункт. Потом началось изучение недр, и вскоре земляне принялись за обустройство глубин планеты. Оказалось, что в недрах есть и вода. Возле одного из естественных стоков, организовали поселение. Земляне поначалу использовали для устройства жилья существующие туннели, а затем, словно муравьи, нарыли здесь и свои ходы. Нутро 'бутылки' оказалось настоящей сокровищницей - оно было плотно набито минералами и металлами, многих из которых на Земле или очень мало или же нет совсем. Главную цель добычи составлял титан.
Поначалу база была постоянно действующей исключительно для того, чтобы 'застолбить' место и не допустить в катакомбы чужаков. Геологоразведкой занимались мелкие группы, меняющие друг друга. Работали в них лишь добровольцы, на которых смотрели, как на смертников: несолидная на вид защита башни вызывала недоверие. Но шли годы, и она укрепила свою репутацию. В то время как отказывали герметичные купола, накрывающие марсианские поселения в других районах Марса, выходили из строя системы жизнеобеспечения скафандров, башенка работала надежно. Содержание же ценных металлов в породе было столь высоко, что добыча их окупала все затраты. Однако промышленная добыча ископаемых в первые полвека после открытия была невелика. Все упиралось в проблемы транспортировки. Но с запуском регулярных рейсов 'платформ', двигающихся по курсу Земля-Марс-Земля под действием солнечного ветра, ситуация изменилась. Эти тихоходы, прозванные марсианами 'телегами', при условии их регулярной отправки обеспечивали землянам стабильную доставку руды. Вот тогда и потребовались рабочие руки. В жерло Марса сбрасывали социальных хлам: приговоренных к пожизненному заключению, добровольцев из числа тех, кто получил большие сроки и для жизни на земле не имел никаких перспектив. Но этого вскоре стало недостаточно. Сюда потянулись желающие заработать, а чуть позже и романтики, нанимающиеся в вахты не столько для горных работ, сколько для того, чтобы отыскать здесь следы древней марсианской цивилизации. Таких было очень много. За этим летели серьезные молодые люди, главным образом техническая интеллигенция. Но и лириков хватало. Немало было среди них молодых семейных пар. Такому движению очень способствовала реклама, которую создавала этому месту научная и околонаучная литература. В 'бутылке' постоянно работали научные экспедиции, целью которых было обнаружение следов марсианской цивилизации. Впрочем, в силу малой доступности для землян из-за испарений 'стекла' многих районов марсианских недр, проводить серьезные поисковые работы было невозможно.
Около семидесяти лет назад в недрах Марса стала складываться туземная община, живущая по своим законам и согласно укоренившимся традициям. Она сумела без посторонней помощи избавиться от претензий уголовной элиты, которая пыталась поначалу установить здесь свою власть. Конечно, сделано это было не без помощи военных, развернувших в 'бутылке' базу. К тому времени нарыли уже достаточно. Истощенные выработки приспосабливали под жилье: рушили перемычки между квершлагами и штреками, там, где они образовывали достаточно густую сеть, и разделяли образовавшиеся пустоты стенами, выгораживая место для жилья. Колония разрасталась за счет высокой рождаемости и за счет 'невозвращенцев'. Рождение ребенка для женщины часто становилось причиной, перечеркивающей возможность возвращения на Землю. Община уже во втором поколении приобрела признаки внеземной цивилизации. Ее представители не только не одичали. Наоборот, сильный интеллектуальный потенциал, сконцентрированный первым поколением, определял кинетику развития нового этноса. Электронные методы обучения ликвидировали само понятие культурного центра и культурной периферии.
Таким образом, в недрах "космического яблока", как принято было называть в прессе Марс, зародилась и благополучно развивалась новая цивилизация. Эта аналогия была замечена первым поколением - поколением добровольцев-романтиков, называвших себя в шутку катэрами, от 'caterpillar', что означает 'гусеница'.
Антон взглянул на экран внешнего обзора. Вон оно, это яблоко, багровеет в компании двух горошин-лун - Фобоса и Деймоса. Сегодня это трио заметно подросло.
Глава пятая
Вернувшись от Кирилла, Володя выпил водки и поужинал. Вернее, позавтракал. Ночные страсти немного отступили и ощущения притупились, а разговор с отцом Кириллом уже не будоражил так, как там, в келье. Он вспомнил убогую обстановку монашеского жилья, а ведь к этому еще и пост, и многочасовые молитвы. Нет, это не для него. Это даже хуже, чем сейчас. Была бы Лариса, чего бы еще желать? Стало быть, искать успокоение надо не в молитве. Уютный полумрак комнаты расслаблял, и было почти хорошо: тоска отступила, оставалась лишь грусть.
В самом деле, много ли человеку надо? Семейный уют, достаток, вечера, заполненные детскими голосами. Всего этого он лишен. Был какой-то проблеск. Какая-то иллюзия семьи. Игра в семью. Нет, видно, предопределено ему жить в холостяцком беспорядке. Случайные связи, поиск забвения в спиртном. Конечно, может с новой вахтой прилетела какая-то женщина, с которой у него могут возникнуть серьезные отношения. Как с Ларисой. Но тогда вновь предстоит болезненный разрыв. Перелюбливать каждые два года - это тяжело. Кстати, что там Кирилл говорил про венчание? Так просто или со значением? Он вспомнил сегодняшнее свидание с Ларисой. Вспомнил спокойно. Привык или водка лечит? И тут же подумал: интересно, придет еще? Не со страхом подумал, а с волнующим сердце чувством. Пускай бы. Какая разница, откуда? Она ведь теплая и живая...
Водка действовала: потянуло на общение. Надо пойти к Женику, в общагу. Где еще можно так классно набраться, как не у сердешного друга детства?
...
Пока он переживал свои драмы, произошло заселение новой вахты. В коридорах шатались незнакомые парни и молодые женщины, путали двери, спрашивали друг друга что где: осваивались. Из комнат, стоило открыться дверям, неслись гул оживленных голосов и запах консервов. Отмечали прибытие. К вечеру все перепьются. Это, как водится. Володя с трудом переносил атмосферу первых недель новой вахты. Не по душе ему были эти "привальные", не нравились хозяйские и слишком земные повадки вновь прибывших. Так, наверное, чувствуют себя невоинственные жители маленькой страны, терпящие постой чужой армии. Впереди мелькнул погонами участковый. Хотел было догнать, переговорить, спросить, что нового по Кулькову, но тут нос к носу столкнулся с Жеником.
Вид у друга был такой, будто с утра "работал с документами". Но нет, в дни смены вахты комендант был всегда в полном порядке, чем очень гордился и о чем постоянно напоминал начальству. Провалы начнутся недельки через две, когда все направится, покатится по инерции. Тогда вот увидеть его можно будет лишь утром во время отправки смены: согласно должностной инструкции начальникам всех рангов положено находиться на выпуске. Марсианам многое прощается, а если точнее - все. Чем еще Земля может компенсировать их поломанные судьбы?