Разумеется, он заметил ее, как только она вошла, кивнул с едва заметной снисходительностью, и Кейн вежливо улыбнулась ему в ответ. Их со Стерлингом разговоры раз за разом деградировали в вежливое хамство, но до неизбежного столкновения она предпочитала играть чисто.
Линнел нигде не было, и это казалось странным – хозяйка «Трели» не могла позволить себе отсутствовать на вечере, который устроила сама, особенно теперь, после смерти мужа. Гибель Дэна слишком многое изменила, как на платформе, так и для его семьи.
– Анна, – Стерлинг подошел к Кейн первым – подтянутый, лощеный, в безупречно сидящем темно-синем фраке – этакое воплощение обаятельного подонка, и тем самым невольно выдавал, что подошел не просто так, – крайне рад видеть. Вас давно не было в свете.
– Джеймс, – она вежливо улыбнулась и коротко поклонилась ему на университетский манер, как и полагалось мастрессе архетипа. Впрочем, по меркам аристократии университетский поклон все еще считался крайне неформальным, – уверена, вы выплакали все глаза, пока меня не было. Такая потеря для общества.
Он беззлобно рассмеялся:
– Вам не идет язвительность, Анна. Разве я не могу сказать красивой женщине, что рад ее видеть, не подвергаясь нападкам?
– Разумеется, можете. Рано или поздно я устыжусь и оценю.
– Вы все такая же колючая, – он подал ей руку, и Кейн приняла ее, чувствуя на себе взгляды гостей. – Сколько мы не виделись? Года три, кажется. В свете многое поменялось, столько новых лиц. Позвольте, я вас познакомлю.
Его слова можно было бы принять за банальную вежливость, если бы не то, как пристально за ними следили окружающие. И если бы не простой факт – Стерлинг не был хозяином этого вечера и «Трели». Знакомить Кейн с окружающими полагалось не ему.
– Я предпочту, чтобы это сделала Линнел. К слову, не знаете, где она?
– Насколько я могу судить, госпоже Райт нездоровилось. Ей пришлось уйти, – он ответил совершенно нейтральным тоном.
– Сразу после разговора с вами? – так же нейтрально поинтересовалась она.
Стерлинг улыбнулся:
– Вы действительно давно не были в свете, Анна, теряете сноровку и говорите слишком откровенно.
Он был отчасти прав, Кейн несколько лет не выбиралась в высшее общество.
– Джеймс, я действительно давно не была в свете. Я настолько потеряла сноровку, что могу даже прямо в лицо назвать мудака мудаком. Представляете?
Это уже было на грани с грубостью, но ей хотелось увидеть его реакцию.
– Вы невысокого обо мне мнения, – сухо заметил он.
– Я могла бы пристрелить вас прямо здесь и сейчас, если бы это не каралось законом. Не смотрите так удивленно, вы знали об этом с самого начала.
– Я не ожидал услышать от вас откровенное хамство, не так скоро. Вы шокируете, Анна.
– А вы терпите это, потому что хотите знать, зачем я здесь, – спокойно ответила она. – Вы ошиблись на мой счет. Вы ожидали, что я стану играть по вашим правилам, изображать вежливость и принадлежность к высшему обществу. Мне это не нужно. Я могу играть совсем иначе. Все знают, зачем вы прилетели на «Трель», вы хотели выкупить платформу еще у Даниеля, пока он был жив, и пытались сделать это после его смерти. Вы травили Линнел кредиторами, в надежде, что она уступит. Теперь, когда платформа начала снижаться к границе Древних Городов, ее стоимость резко падает, вам это на руку. Мое появление может все усложнить. И не сомневайтесь, оно усложнит.
Ответный смех Стерлинга прозвучал абсолютно непринужденно, и Кейн могла бы в него поверить, но она и сама умела непринужденно смеяться независимо от обстоятельств. В конце концов, в детстве им обоим это преподавали.
– Анна, вы явно видите во мне кого-то другого. То, что я хочу купить «Трель», никак не связано ни с вами, ни даже с Линнел Райт. Я просто заинтересован в покупке. Это еще не повод меня ненавидеть. Я подошел к вам только потому, что мы давно не виделись.
Она легко могла бы с этим поспорить, но предпочла ответить ему в тон:
– Возможно, вы правы, и я совершенно напрасно на вас накинулась. Впрочем, у меня ведь есть и другая причина вас ненавидеть.
– Заинтригован. И какая же?
– Мы разговариваем уже несколько минут, а вы все еще не пригласили меня на вальс.
Ее слова заставили его искренне рассмеяться:
– Тогда мне стоит срочно это исправить. Анна, вы ведь не откажете мне?
На танцполе было людно, кружились пары, свет от фонарей ложился на полированные плиты, подсвечивал размытые отражения гостей.
Стерлинг дождался, когда одна мелодия сменит другую, и подал Кейн руку.