Несмотря на легкомысленный тон, Стерлинг понимал, что после этого вопроса все решится.
– Все, что мне надо услышать – это кого, как и сколько.
Когда они вышли из цирка сквозь все ту же неприметную боковую дверь, вечер уже перешел в ночь. На пустых улицах тускло светились разноцветным спиритом вывески, и людей почти не было.
Кейн чувствовала себя совершенно разбитой. Ей казалось, она хорошо подготовилась к встрече с Эрикой, но она ошибалась.
– Я закурю, если вы не против, – сказал ей Атрес, остановившись рядом.
– Не знала, что вы курите, – ответила она, чтобы что-то ответить.
– Редко, – он достал из внутреннего кармана простой серебряный портсигар, чиркнул спичкой. Крохотный огонек осветил его лицо, сделал тени глубже, почти чернильно-черными.
– Вам идет сигарета, – сказала Кейн. – Знаете, я всегда хотела попробовать. Поделитесь?
– Это вредно.
Было так нелепо, что Атрес сказал именно это, что Кейн против воли рассмеялась. Пожалуй, нервов в этом смехе было больше, чем настоящего веселья, и Атрес едва заметно поморщился.
Вероятно, Кейн его раздражала.
– Я знаю, Алан, – наконец, отсмеявшись, ответила она. – Вы поверите, если я скажу, что мне все равно?
– Да, – он протянул в ее сторону портсигар и спички.
Сигарета ощущалась в пальцах непривычно, казалась чужеродной. Дрожали пальцы, Кейн заметила это только теперь. Она завозилась, пытаясь сообразить в какой последовательности и как нужно прикуривать – сначала зажать сигарету губами и потом зажечь спичку или наоборот, куда убрать портсигар?
Атрес нахмурился, наблюдая за ней и, в конце концов, просто протянул руку:
– Дайте сюда.
Он зажег спичку, поднес к кончику сигареты, и Кейн неловко затянулась, закашлявшись.
Дым обжег горло – горький и совершенно отвратительный, на глаза навернулись слезы.
– Вы в порядке? – равнодушно поинтересовался Атрес, и Кейн не знала, зачем он спрашивал, потому что в его вопросе не было ни сочувствия, ни искреннего интереса.
– Что вы сделаете, если нет? – откашлявшись, спросила она.
– Ничего. Я не умею утешать.
– Хорошо, что не умеете, – она попробовала сделать еще одну затяжку, и на сей раз, получилось намного лучше. Если она не глотала дым, от него почти не першило в горле. Хотя, кажется, так курить было неправильно. – Если бы вы начали меня утешать, я бы, наверное, расплакалась.
Она говорила шутливо, сама не веря, что могла бы так сорваться, и все же разговор с Эрикой задел ее больше, чем Кейн хотелось признавать.
– Плачьте, – спокойно разрешил Атрес, словно она его спрашивала. – Я не против.
Это было так нелепо, что почти смешно.
– Мы с вами отличная команда, Алан. Я не против, что вы курите, а вы не против, если я расплачусь.
– В данный момент вы тоже курите, – ответил он, стряхивая пепел с собственной сигареты на мостовую.
Кейн сделала еще одну неглубокую затяжку и устало потерла лицо. Ее ладони пахли дымом.
– Извините. Похоже, я сейчас совершенно не в форме. Знаете, я много раз представляла встречу с Эрикой, и я ни разу не представляла ничего подобного. Наверное, вы тоже.
Он бесстрастно пожал плечами:
– Я равнодушен к миражам и спецэффектам.
Это было очень на него похоже. Атрес нравился ей этим – какой-то удивительной черно-белой жесткостью. Иногда ей казалось, что он вовсе не способен был бояться:
– А я, как оказалось, нет.
– Я ожидал иного от мастрессы.
Он докурил, потушил окурок и выкинул его в урну неподалеку. Урна была в форме головы льва, медные клыки в пасти матово светились золотистым.
– Тогда вы плохо понимаете, что увидели, Алан. Эрика живет в состоянии Миража, а не переходит в него. Никогда не видела ничего подобного. Это… – она замолчала, пытаясь подыскать слова, – …сказалось на ее сознании.
– Вы считаете, она опасна?
– Я не знаю. Я ничего о ней не знаю теперь. Эрика ненормальна, но она почти мастресса. Ей доступен только Мираж, но для спирита схема, сделанная из Миража, так же эффективна, как и из Нулевого Архетипа, – Кейн сделала еще одну затяжку, пытаясь подобрать слова, и продолжила. – Принимая Эрику на борт, вы рискуете, но в Древнем Городе она может быть сильнее меня.
– Вы хотели бы, чтобы она летела с нами, – Атрес утверждал вместо того, чтобы спрашивать. И он был прав.
– Для нее это важно, а я и без того отобрала у нее слишком многое.
– Путешествие опасно.
Его слова, безусловные и уверенные, заставили Кейн криво улыбнуться:
– Иногда, Алан, сидеть в безопасности и пытаться избежать вреда намного опаснее всего, что может встретиться вам на пути.
Он поморщился, словно от зубной боли: