И вот испытание установки прошло более чем успешно. Оно на взгляд Антониды Дмитриевны превзошло все ее самые смелые ожидания. У нее прямо-таки дух захватывало, все в ней пело, и как она ни старалась оставаться внешне невозмутимой, улыбалась и встречным, и своим мыслям, и своему отражению в зеркале. Не будучи тщеславной, она все-таки подумывала и о той известности, которую принесет ей изотопная вода.
Итак, все шло самым наилучшим образом.
Придя на кафедру, Антонида Дмитриевна тотчас села к телефону, чтобы позвонить Горелику, как они вчера условились.
Вместо Горелика ответила его секретарша.
- Льва Кирилловича срочно вызвали на строительную площадку, - сказала секретарша, - туда, где вы вчера проводили с ним испытания.
- Что-нибудь случилось? - насторожилась Антонида Дмитриевна.
- Похоже на то. Во всяком случае, Лев Кириллович прямо рвал и метал, вас поминал недобрым словом.
Антонида Дмитриевна попросила заменить ее на лекции, вызвала такси и отправилась на строительную площадку. Там вокруг серого наплыва, похожего при дневном свете на разлитый и застывший бетон, стояли самосвалы, ковшовый экскаватор, два грейдера и клин-баба. На самом наплыве отчаянно галдели строители, человек восемь, или десять во главе с Гореликом и Байдиным.
- Явилась не запылилась, - зло приветствовал ее главный инженер. - Радуйтесь на свою работу.
Он потопал сапогом по поверхности наплыва, и подкова его каблука зазвякала, будто била по металлу. Прораб нулевого цикла Байдин, часто моргая белесыми ресницами, пояснил:
- Камешек образовался, Антонида Дмитриевна, ой-ой! Ни грейдер, ни ковш, ни даже клин-баба не берут. А нам же котлованчик рыть нужно. Без котлованчика, ну никак нельзя.
Горелик собрался что-то добавить к словам Байдина, но бешенство его было так велико, что он только остервенело разрубил воздух кулаком и, повернувшись спиной, пошел прочь.
Антонида Дмитриевна внутренне похолодела. Не обладая достаточным опытом исследователя, особенно в такой нетронутой области, она слишком поспешила. Следовало пригласить химиков, проанализировать свойства осадка, а не выходить сразу на строительную площадку. Но ей так не терпелось предъявить Горелику обещанную сверхэкономию.
Присев, она провела ладонью по шероховатой поверхности наплыва. Да, под нею лежал монолит, довольно приличная глыба, о размерах и прочности которой она могла только догадываться. Где уж тут было справиться грейдеру или экскаватору...
"Думай! - приказала себе Зенцова. - Думай, дуреха, не губи всю свою работу. Должен же быть какой-то выход". Вот чего не умела Антонида Зенцова, так это находить молниеносные решения.
- Товарищ ученый, - присев рядом с ней на корточки, зашептал Коля Байдин, - а что, если всю эту штуковину еще раз полить вашей волшебной водичкой?
"Вторичное растворение! - эхом отозвалось в голове Антониды Дмитриевны. - Как же, тюхтя, ты сама не сообразила?"
- Попробуем, - согласилась она вслух. - Вы умница, Коля!
- А то! - подмигнул ей Байдин. - Со мной не пропадете. Сейчас, мигом!
Он нагнал Горелика, начал ему что-то доказывать, отчаянно жестикулируя. Видимо, получив согласие, замахал Антониде Дмитриевне, приглашая ее в "газик".
Через час аппарат уже снова был на строительной площадке. Часто моргающий и улыбающийся Байдин быстро и точно выполнил указания Зенцовой: расставил бригаду в круговое охранение участка, приказал водителям подальше отвести машины, присоединил шланг к водоразборной колонке, помог установить аппарат.
А вокруг них, ни во что не вмешиваясь и лишь бросая на Зенцову недобрые взгляды, расхаживал Горелик.
Струя воды из сопла ударила в самый центр серого наплыва, и ни одна капля не отразилась от его поверхности, будто угодила она в слой ваты. Вскоре стало видно, как заколыхалась, забурлила размягченная серая масса.
- Уф! - облегченно вздохнул Горелик и лицо его посветлело. Сняв кепчонку-блин, он вытер ею вспотевшую лысину. Байдин, гони ковшовый! Живо!
Поспешно выключив аппарат, Антонида Дмитриевна закричала Горелику: "Подождите! Надо проверить активность раствора!", но тот досадливо отмахнулся. Дальнейшие слова Зенцовой потонули в шуме заработавших моторов экскаватора и самосвала.
Экскаваторщик действовал привычно быстро и точно. Он подогнал машину вплотную к наплыву, развернулся кабиной со стрелой, прицелился ковшом. Зубья ковша плотоядно вонзились в тестообразную серую массу, погружаясь все глубже, стараясь захватить побольше. Подле экскаватора тотчас же пристроился самосвал.
Горелик закричал экскаваторщику "Давай, давай!" и собравшиеся вокруг строители подхватили хором "Да-ава-ай!!" Видно было, как напружинилась машина, пытаясь вытянуть ковш.
Вдруг, разом освободившись от нагрузки, стрела упруго подпрыгнула, весь экскаватор дернулся, лязгнул металлом. Зубьев и днища ковша как не бывало. С рваных краев и перемычки множеством темно-серых сосулек лениво стекал разжиженный до сметанообразного состояния металл, - впитавшая в себя изотопную воду масса обрела ту же страшную разрушительную силу, которая накануне обратила в прах двухэтажный каменный дом.
Наступила тягостная тишина. Экскаваторщик по пояс высунулся из кабины и, раскрыв рот, озадаченно взирал на огрызок ковша. Кто-то из строителей в сердцах ткнул ломом в массу под ковшом, а когда выдернул лом обратно, с удивлением обнаружил в своей руке куцый стержень с концом, похожим на обсосанный леденец.
- Байдин, - не глядя на Зенцову, распорядился Горелик, помоги даме погрузить аппарат. Да быстро, быстро! И намекни ей по дороге, что в ее ученых забавах мы более нужды не испытываем. Лучше в цирке Кио посмотрим. Ну, чего топчешься? Ну?!