«Трепещи передо мной!»
Также известен как: Номер Четыре.
Силы: пиромантия (магия огня), извержение лавы, террамантия (магия земли), способность создавать и контролировать огонь, горы, вулканы, вызывать землетрясения.
Особые навыки: спортивная подготовка, грубая сила.
Оружие: камень и огонь.
Изображение: правитель с суровым взглядом, сидящий в окружении пламени и гранитных глыб со скипетром и гравированным анхом в руках.
(*Aнх (aнк, aнкх) — египетский крест, Т-образная фигура, увенчанная петлёй.)
Символ: анх.
Отличительные характеристики: его руки извергают лаву, а глаза горят огнём.
До Вспышки: правый нападающий «Ошава Дженералз» — молодёжного хоккейного клуба из Онтарио, надежда НХЛ.
Ванкувер, Британская Колумбия
День 0
Надеюсь, я сломал Номеру Восемь его грёбаную шею. Я падаю на скамью штрафников, пока его погружают на каталку.
Только что я применил против Восьмого силовой приём и наши клюшки «случайно» скрестились. Теперь он стонет, выплёвывая зубы на лёд, как жвачки «Chiclets».
Я старался не ради игры. Я старался ради будущего.
Скауты* такое дерьмо любят; вон они стоят на трибунах с телефонами в руках.
(*хоккейные скауты — «кадровики» в хоккее, отслеживающие игры молодых игроков, отбирая наиболее перспективных из них и определяя их будущее.)
Прозвище Рихтер я получил за то, что выталкиваю игроков за борт с силой землетрясения. Нормально, а что? Как ещё показать скаутам, на что способен? Когда я с криком «Чего-то хотел?» снимаю перчатки, большинство игроков предпочитают обойти меня стороной. Восьмой приехал из США и, видимо, не слышал, что на меня лучше не нарываться. Остальные меня знают. Вон, с сестрой Двадцатого я, кажется, даже встречался.
Да, вспомнил. Такая крикливая оказалась.
Я бросаю взгляд на старшего брата. Броуди стоит у самой арены, тяжело опираясь на трость. Он по-прежнему тот ещё чертяка, хотя и не может больше кататься на коньках. Он и ходить-то почти не может.
Из-за меня.
В четырнадцать меня загребли на допрос (та сучка думала, что сможет подразнить меня и «передумать»?) и он приехал, чтобы за меня поручиться. А по пути домой… бац!
Авария.
В одно мгновение он превратился из звёздного игрока в калеку. Потом стал мне и агентом, и тренером. Через несколько недель после аварии он сказал: «Ты быстрый, жёсткий и ты ещё растешь. Когда за тебя возьмусь я, ты будешь летать по льду. Не будет никого свирепей. Ты станешь огромным, как танк. Совершенной дробильной машиной».
Его тренерская техника? Боль. Много боли. Каждый раз, когда я косячу.
Поначалу я был таким медленным и тугим, что ему приходилось лупить меня своей тростью каждый день. Теперь лишь несколько раз в неделю…
Номер Восемь не шелохнулся, когда его увозили на каталке, даже не махнул рукой в толпу, чтобы его провели аплодисментами.
Мы с Броуди обмениваемся взглядами, без намёка на улыбку. Его грубое лицо, совсем как моё, улыбка только безобразит. Он тоже заметил, что скауты заинтересовались. Всё идёт по его плану: «Ред Уингс» до восемнадцати лет, Кубок Стэнли до двадцати.
Я беззвучно произношу одними губами: «Я же говорил». Он думал, дурная слава потянется за мной в Ванкувер, но беспокоился напрасно.
Меня ничем не возьмешь!
Я посмотрел на табло и ощутил всплеск адреналина: Три… два… один…
Обратно на лёд. Шайбу в игру.
Номер Двадцать смотрит на меня с вызовом. От этого у меня закипает кровь, тело пылает. Вот это мне нравится! Он идёт прямо на меня. Ну-ка, сучёнок!
Краем глаза я замечаю Номер Тридцать, но слишком поздно. Меня атаковали сразу двое…
БАЦ.
Столкновение мощное, как при автомобильной аварии.
Открыв глаза, я вижу крышу стадиона. Я не могу дышать! Я лежу на льду, скользя по нему, как шайба. Не хватает воздуха! Никогда ещё я не валялся на арене.
Они смеются. Двадцатый подкатывает поближе и, притормозив лишь в сантиметре от моей головы, осыпает мое лицо ледяной стружкой.
— Это за мою сестру, больной ублюдок.
Как же мне хочется начистить ему рыло! В мясо разодрать! Дыши, Рихтер! Почему я не могу пошевелиться? Перед глазами всё плывет, тело бросает в жар. Кулаки словно горят огнём!
Возникает странное ощущение, словно я опускаюсь. Неужели каток… тает? Видимо, я потерял сознание, и всё это мне снится.
Люди начинают кричать. Игроки пытаются убежать с тающего катка. Гладкой ледяной поверхности как не бывало, вокруг только жидкая грязь и песок. Я поворачиваю голову и смотрю на правую руку. Перчатка превратилась в вязкую массу, похожую на суп, пролитый между пальцами. Тоже растаяла? Не может быть.