Но я заставляю себя взглянуть правде в глаза. Я умру, если буду сражаться; я умру, если сдамся.
Я уже мёртв.
Я вспоминаю, как Исса, обводя пальцем шрам от когтей на моей груди, просила отказаться от этого назначения из-за львов. Я объяснил ей, что заслужил эти шрамы. Даже услышав предупреждающий рев разъяренного животного, призванный меня отпугнуть, я по глупости к нему подкрался.
И я поклялся, что вернусь домой целым и невредимым, потому что никогда больше не стану пренебрегать предупреждениями.
И вот я труп. Внутри клокочет ненависть к этим браконьерам. Во всяком случае, хоть нескольких из них я заберу с собой.
— Не сдамся!
Я вскочил, развернулся и прицелился через разбитые стёкла грузовика. Два точных выстрела. Одному браконьеру между глаз, второму в голову. Снова присел.
— Не сегодня!
Они открыли пулемётный огонь.
Сквозь шум обстрела до меня долетает сторонний звук. Вертолёт, вылетающий из-за горного хребта? Если это наш вертолёт, то, может, я и выживу. Если их — умру.
Затишье. Я воспользовался случаем, чтобы поразить третью цель. Осталась одна пуля.
Над горой показался вертолёт…
Не наш. Внутри два стрелка. От них мне точно не спрятаться.
Правду говорят, что перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Моя была полна крайностей и противоположностей.
Старое и новое. Жизнь и смерть. Любовь и ненависть.
Моя современная армейская жизнь противоречила древним традициям массаи. В детстве я убивал львов. Теперь я их защищаю.
Скольких людей я лишил жизни (за один только сегодняшний день — троих), но мы с Иссой пытались зачать ребёнка.
Любовь к ней временами вгоняет меня в дрожь. Но и ненависть к врагам тоже.
За вертолётом гордо возвышается гора Кения. Мои предки столетиями жили в её долинах, воевали, любили и умирали. Горную вершину озарило солнце.
Первым порывом было закрыть глаза. Но я этого не сделал. Поправив берет, я начал молиться духам-покровителям. Возможно, мои предки ошибались, возможно, загробная жизнь всё же существует.
Не выпуская винтовки, я поднимаю руки вверх — жест капитуляции. Я смотрю на них надменно, стою гордо, как гора Кения. Но я непредсказуем, как лев. Я вскинул винтовку на плечо и, выпустив последнюю пулю, подстрелил пилота…
Из вертолета раздались выстрелы.
Я не чувствую боли. Я умер? Десятки пуль пронзают тело.
Вдруг я почувствовал лёгкость… должно быть, покидаю этот мир.
Мне бы только в последний раз увидеть Иссу.
Когда вертолёт рухнул в горы, я зажмурил глаза, закрывая книгу своей жизни.
Жду.
Ещё жду.
Открыв глаза, я обнаруживаю, что стою в спальне нашей маленькой квартирки в Найроби. Я уже дух? Исса в облаке пара выходит из ванной, обмотанная полотенцем. Её лицо озаряет улыбка.
Она меня видит?
И радостно говорит:
— Ты так рано! Я ведь хотела подготовиться к твоему приезду. В квартире должно было пахнуть ньяма чома* и бирьяни**, а я должна была выглядеть настоящей красоткой. Sawa sawa (не волнуйся). Я сделаю тебе такой сюрприз в следующий раз, — она сжимает меня в объятия, — оох, от тебя воняет бензином.
Но не отпускает.
(*Ньяма чома — традиционное блюдо кенийской кухни, мясо, обжаренное на углях.
**Бирьяни — индийское блюдо из риса и овощей.)
Я все ещё не пошевелился, не заговорил. Видимо, я всё-таки жив. Может, у меня случился нервный срыв.
Она отстранилась.
— Hujambo? (Все в порядке?)
Я наконец обретаю дар речи.
— Sijambo. (В порядке), — я стянул берет, и сдавленным голосом сказал, — я так рад видеть тебя, Исса.
***
Вечером мы лежим в кровати, потягивая теплое* пиво «Такер».
(*Кенийцы предпочитают пиво пить тёплым.)
Что если ночь с Иссой мне приснилась? Если так и есть, то всё скоро закончится.
От этой мысли становится не по себе. Я решаю оставаться в этом состоянии как можно дольше, чтобы провести с ней столько времени, сколько возможно.
Свернувшись вокруг меня, Исса снова поглаживает шрамы на моей груди. Поглаживает кожу, что должна бы быть продырявленной пулями.
Всю ночь я прокручиваю в голове тот выстрел. Пуля прошла сквозь меня, словно я уже тогда был духом.
— Не возвращайся туда, — сказала Исса с печальным выражением на красивом лице.
Не отомстить своим врагам?
— Давай поговорим об этом завтра.
День и так выдался слишком из ряда вон. По возвращению я получил странную посылку: спутниковый телефон с единственным запрограммированным номером, упакованный в коробку армейского образца. Я видел такие на учениях. Коробка водонепроницаема, огнеупорна и устойчива даже к электронным импульсам.