Не гони, Ларк. Он никогда тебя не бросит.
Я запихнула телефон обратно в карман. Кажется, ночка предстоит длинная.
Чёрт, и как меня угораздило вляпаться в такое? Я ведь до последнего не могла поверить, что папа продаст свою практику и согласится на эту работу. И хотя предложенная зарплата была, прямо скажем, далеко не кот наплакал, но ведь у меня была своя жизнь: школа, друзья, дрессировка животных. Жизнь, которую мне пришлось бросить. И виной всему мистер Смерт.
Хотя отец этому чуваку искренне симпатизирует. Он говорит, что никогда не встречал человека столь умного… и нелюдимого.
Что правда, то правда. Уединенную усадьбу босса никто никогда не посещает. Ему звонят только по поводу доставки продуктов. А сам он никогда не смотрит на номер входящего звонка, и никогда не улыбается, на него отвечая. Собственно говоря, я вообще ни разу не видела, чтобы он улыбался.
Сперва я удивлялась затворническому образу жизни столь богатого и привлекательного мужчины с шикарным телом и прикольным акцентом. Латышским, или вроде того. Который, кстати, объясняет его трындец странную фамилию.
Как-то я сказала ему: «Ваша фамилия звучит, как слово «смерть». На что он абсолютно невозмутимо ответил: «Да ну, правда, что ли?»
Я удивлялась его одиночеству, пока он не намекнул, что грядёт Великое Бедствие. Он укреплял свое горное имение, готовясь к какой-то катастрофе.
Тогда-то всё начало обретать смысл. Он просто шизанутый сурвивалист*. Именно это помешательство и не дает ему обзавестись друзьями, или девушкой. Кажется, он страдает ещё и гермофобией*, так как постоянно носит перчатки.
(*Сурвивалист — человек, занятый всесторонней подготовкой к возможным чрезвычайным ситуациям, будь то стихийные бедствия, техногенные катастрофы, социально-экономические кризисы, войны, эпидемии и т. д.)
(*гермофобия — боязнь микробов.)
Заворачиваю за угол… и чуть на него не наталкиваюсь. Дыхание так и застревает в горле. Поднимаю взгляд:
— Вы меня напугали! — я вся на нервах, извиваюсь, как уж на сковородке — Что происходит, босс?
— Нужно возвращаться в замок. Приближается буря.
Ну и ну.
— Буду через пять сек. У меня тут небольшое, эмм… происшествие (кровавая бойня) с животными.
Как же выкрутиться?
— Я почувствовал запах крови и смерть. Но в данный момент это не важно. Мы возвращаемся. Сейчас же.
Он схватил меня за локоть, чем очень напугал.
— Эмм, но я ещё не заперла кугуаров. Многие животные ранены и нуждаются в уходе.
Мои маленькие волчата…
— Потом, — он повёл меня к выходу.
На улице я почувствовала теплое дуновение, так отличающееся от привычных для здешних мест холодных ветров. Взглянув в небо, я чуть не споткнулась. Его озарили ослепительные потоки света. Даже босс остановился, засмотревшись на это зрелище.
Наблюдая за огнями, я забыла обо всём на свете. Улеглось даже беспокойство о животных.
— Боже, как красиво.
— Красиво? — он потянул меня в сторону замка. — Помни: от красоты нужно бежать со всех ног.
Но я не могу! Не хочу отворачиваться.
— Я хочу полюбоваться ими ещё немножечко. Пожалуйста, босс!
Он втолкнул меня внутрь. Я попыталась прошмыгнуть мимо, чтобы хоть одним глазком ещё раз взглянуть на небо, но он нажал какие-то кнопки на панели.
Всё вокруг заскрежетало. Мне хватило секунды, чтобы понять — он задраивает окна и двери щитками. Как же мне выбраться?
— Что вы делаете? Я должна позаботиться о животных.
— Питомник защищён, что бы ни случилось.
Волосы на затылке встали дыбом:
— А что должно случиться?
— Катастрофа.
Ну вообще охренеть!
— Типа Великое Бедствие? — ситуация вырисовывается предельно чётко: я застряла в горной крепости на пару с психопатом. — Ах, мне правда очень надо связаться с папой.
— Да ради бога, — он махнул рукой в перчатке, — передай, чтобы отвернулся от света и немедленно искал убежище.
Я вытащила телефон и нажала кнопку повторного вызова. Возьми трубку, папа, пожалуйста, возьми трубку! Голосовая почта. Набрала снова.
Спрятав телефон, я почувствовала, что в глазах темнеет… ещё больше темнеет… и вот я уже совсем ничего не вижу.
— О боже, что со мной??
Я начинаю моргать, и взгляд проясняется, но смотрю я как бы изнутри питомника.
— Что происходит?
Передо мной трое волчат. Они вырастают просто на глазах, их раны исцеляются и тут же рубцуются. Они стали просто огромными, больше любых волков, которых я когда-либо видела.