— Да ладно? — Вася выпучил глазищи.
— Я заметил, — подал голос Сыч, а я просто кивнул.
— Это странно, — норвежец пожал плечами. — Вроде бы мы все на нулевом контракте. Однако это так. Но что за игру они ведут, ради чего? Этого я сказать не могу.
Я мог бы вспомнить о «священной плоти», о том, что слышал тогда в душе, но знал слишком мало, и поэтому решил смолчать.
— Так и что, язык теперь в задницу? — Вася сжал кулачищи, каждый размером с голову ребенка.
— Можно офицерам рассказать, — предложил Ингвар. — Поль вроде нормальный мужик. Или Нгуен.
— Не стоит, — Сыч выразительно причмокнул, поднял указательный палец. — Порождениями слов невозможно бороться с порождениями зла, с теми, кто властвует в этом мире, и лишь чистый душой способен противостоять им, а не облеченный властью. Да и все.
Прозвучало это высокопарно и мутно, очень по-индейски, но определенный смысл в речах нашего круглолицего друга был.
Ну придем мы скажем к комвзвода, и расскажем ему, как все было, и что дальше? Пусть даже он пообещает разобраться, сейчас ему точно не до того, а когда время найдется, он что сделает? Правильно, опросит бойцов отделения, начиная с того же Цзяня, Джавала и прочих… и те на чем угодно поклянутся, что ничего такого не было, что они выполняли задание командира в другом месте, и что мы просто свихнулись.
Ну и кто после этого огребет неприятности — угадайте с трех раз?
— Пока молчим, — подвел я итог. — А там посмотрим.
Мы пересекли полигон с севера на юг, и затормозили неподалеку от руин башни, которые видели во время объезда. Тут обнаружились палатки, и даже отрытая под сортир яма, а еще кусок поврежденного забора, который патрулировали часовые, ну и парочка БРЭМов неподалеку.
Нам выдали по сухому пайку и отправили в одну из палаток, где мы нашли не только составленные в углу коврики-пенки, но и дрыхнущих Фейсала с Хамидом.
— О, братья, это вы, — пробормотал первый, открыв глаза. — Что же произошло с вами? Видок у вас такой, словно джинны носили вас по всей пустыне, помилуй нас Аллах от такого!
Хамид даже не проснулся, так и продолжил сопеть в уголке.
— Так и было, — отозвался Вася. — Подробностей тебе лучше не знать.
Я думал, что Фейсал не утерпит и продолжит расспросы, но он только поморгал и отвернулся к стенке.
Сухой паек был странным, такого я раньше не видел, хотя имел дело с рационами, изготовленными минимум в пяти странах. Воды нет, в единственной бутылочке сладковатое, пахнущее черной смородиной желе, а вся снедь — полоски несоленого вяленого мяса вперемешку с галетами.
Выглядело все это не очень аппетитно, да и по объему не впечатляло, но выдавив в себя последнюю каплю желе, я понял, что не хочу ни есть, ни пить.
— Спать пора, — пробормотал Вася, зевая так, что в его пасти легко поместилась бы наша палатка.
Если бы Сыч добавил «уснул бычок, лег в кроватку на бочок», я бы не удивился.
Глаза закрылись сами, едва я раскатал одну из пенок, но покой этой ночью я так и не обрел. Я обнаружил себя между тех же «клеток» под белоснежным потолком, и в них сидели разные существа… вот Цзянь, глаза обычные, спокойные, но рот весь в крови, и руки тоже, бормочет «священная плоть», вот нечто вроде скорпиона, но размером с собаку и волосатое, оно бросается на меня, но бьется о светящуюся сеть и отскакивает с недовольным свистом.
Я бегу по проходу, надеясь добраться до лестницы, вот только ряды «клеток» никак не заканчиваются.
Пробуждение не принесло облегчения, поскольку я сообразил, что слышу стрельбу.
— Подъем! В ружье! — это Поль, и значит, что звук мне не пригрезился.
Я резко сел, головой ударился о полотнище палатки, кто-то откинул полог, и внутрь ворвался раскаленный ветер, швырнул в лицо горсть песчинок.
— Твою же бабушку! — пробормотал Вася.
Автомат едва не вывалился из руки, когда я подхватил его, и берцы не пожелали налезать на ноги. Но я кое-как совладал с непокорными предметами, и вскоре оказался снаружи, где грохотали очереди, и сонные бойцы вылезали из палаток, таращили опухшие глаза.
Шквал нес тонны песка с юга, со стороны длинных дюн, и в серо-желтом мареве там двигалось что-то, слишком большое даже для танка, там и сям мелькали знакомые раскоряченные тени.
— За мной, бегом! — Поль возник прямо перед нами, уже полностью готовый в бою.
Задача понятна, даже объяснять не надо — занять рубеж, заградительным огнем не дать противнику зайти на охраняемую территорию. Но вот почему он атакует там, где находимся мы, а не втихую пробирается там, где никого — на этот вопрос я ответить не мог.