Выбрать главу

— Кто? — Сыч заморгал, мы своими низменными разговорами явно вырвали его из мыслей о чем-то мудром, индейском.

А может он просто тупо задремал.

— Комотделения, — мрачно буркнул Хамид. — Обязательно постарается, и очень быстро. Это я вам как видный конфликтолог говорю.

— Поэтому не расходимся, оружие и вещи держим под рукой, — сделал вывод норвежец.

А я вздохнул — что мы за люди, люди, если не можем жить мирно внутри себя, и даже в такой ситуации, когда со всех сторон враги, и нужно выживать, и логично объединиться? Однако нет — и тут мы найдем повод рассориться, вцепиться в глотку ближнему, а потом и дальнему.

Может быть из-за этой нашей невероятной воинственности ЧВК «Земля» и имеет право на существование?

Цзянь вернулся минут через пятнадцать, по его физиономии прочитать ничего было нельзя, но вот сопровождающие выглядели мрачными — никакого прохода на территорию части они не нашли. Комотделения переговорил с Джавалом, и началось не очень понятное движение по лагерю, перешептывание и взгляды в нашу сторону.

— Вот и дело пошло, — вполголоса заметил Ингвар.

Он лежал, опершись головой о рюкзак, обманчиво расслабленный, с полуприкрытыми глазами.

— Боец Серов! Ко мне! — позвал комотделения.

Я стал и сделал несколько шагов, но автомат захватил с собой, и не просто на плече, а в руках.

— Ближе, — Цзянь буравил меня взглядом.

— Никак нет, — ответил я.

Глаза комотделения на миг вспыхнули, он сам двинулся ко мне навстречу, бормоча «Кто приказы будет выполнять, Конфуций?».

— Серов, — сказал Цзянь очень тихо, когда мы оказались нос к носу. — Отдайте нам их. Тогда я оставлю вас в покое.

Я поднял бровь, показывая, что думаю о таких обещаниях.

— Что вам до этих продажных шкур? — продолжил комотделения, изучая меня очень внимательно. — Они вам никто, и вы ради них идете на конфликт с командиром. Ладно один. Тогда бы я просто решил, что он влюбился. Всякое бывает, но чтобы всей толпой сразу. Невероятно.

— Они люди. Женщины, — произнес я. — Мы — люди, мужчины.

Хотелось добавить «А ты — не человек», но я сдержался.

— Принципы? Это я понимаю, — Цзянь одобрительно кивнул. — Я сам такой, поверь мне. Только мои принципы позволяют мне процветать, а ты из-за своих погибнешь… Джавал!

Они наверняка задумали это как внезапную атаку, но вышло достаточно жалко. Старички во главе с индусом бросились на наших сразу с двух сторон, я поймал движение краем глаза и справа, и слева… но затем раздались недоуменные возгласы и удивленные восклицания.

Еще бы, им в наглые морды оказались нацелены калаши.

Я все так же смотрел Цзяню в лицо, и он взгляда тоже не отводил, но наверняка замечал, что творится вокруг.

— Э, чего за дела? — гнусавый голос принадлежал Энрике. — Вы чо попутали, кексы?

— Видимо это бунт, — комотделения показал редкие желтые зубы в улыбке, в которой не было ни веселья, ни тепла. — Либо вы все, — тут он посмотрел мимо меня, — сложите оружие. Либо я объявлю вас мятежниками. И поверьте — офицеры прислушаются ко мне, а не к вам!

— Тебе их не найти! — крикнул Вася. — Они там, куда ты не зайдешь, рисоед проклятый! Штанишки намочишь!

Вот это было зря, Цзянь умен, и намек сможет расшифровать.

— Пусть твои люди положат оружие, — заговорил Ингвар. — И мы уйдем, просто уйдем. Ну а потом, когда вся эта свистопляска закончится, разберемся, кто тут мятежник.

Он вел себя удивительно спокойно даже для опытного наемника, солдата удачи, словно подобные ситуации для него были в порядке вещей, и я в очередной раз задумался, как эта белокурая бестия сюда попала… такого на Земле оторвут с руками, служба безопасности любой корпорации или даже спецслужба.

Лицо Цзяня свело судорогой.

— Автоматы на землю, — велел он. — Пусть идут. Проваливайте, твари, но я вас найду… Усекли? Я отыщу вас даже если вы убежите в пустыню и спрячетесь между дрищей. Каждого.

— И пожалеешь об этом. Если пойдешь за нами, то судьба твоя превратится в пыль, — неожиданно сказал Сыч, который сам наверняка не очень понимал, что имеет в виду, но пророка изображал очень убедительно.

— Иван, уходим. Они разоружены, — сообщил Ингвар.

Я кивнул и начал пятиться, не выпуская Цзяня из поля зрения — этот гаденыш был опасен даже без калаша в лапах, это я чувствовал всеми фибрами души. Через миг вышел из тени, лучи солнца упали на голову и плечи как потоки раскаленного свинца, справа оказалась мощная фигура Васи, слева Фейсал.

— Джозеф, а почему ты с ними? — комотделения перевел взгляд на тайца. — Оставайся. Заслужишь прощение.