Широким шагом вступая в просторное помещение, служившее клану общей гостиной, я оказался среди смеющихся и гудящих Дьяволов. Настроение здесь царило приподнятое. Каждый занимался тем, чем хотел. Я надеялся пройти через гостиную, обращая на себя как можно меньше внимания окружающих. В какой-то момент мне даже показалось, что так и вышло. Но, лишь показалось. Потому, что едва я достиг широкого пролета лестницы, меня окликнуло сразу несколько голосов.
– Я слышал, ты сегодня чуть не подрался с кем-то, – громче и отчетливее всех остальных, зазвучал в моих ушах голос Кира, тощего, лопоухого и долговязого парня, вечно не умеющего держать язык за зубами, когда это необходимо, и молчащего тогда, когда нужно говорит. – И это оказалась девчонка!
Он громко, безудержно засмеялся, явно забавляясь шуткой, которую кинул в толпу. По гостиной пробежал легкий неуверенный смешок, но когда я обернулся лицом ко всем, все голоса смолкли.
– Что? – хмыкнул Кир. – Чутье Волка подкачало?
Я бросился на него, одновременно сбивая с ног и нанося удар правой. Толпа вокруг меня одобрительно взревела. Кир повалился на пол, как мешок с костями. А дальше я, словно в тумане, молотил кулаками по его отвратительной физиономии и даже не думал останавливаться. Никто и не пытался остановить меня. А когда я остановился сам и, тяжело дыша, опустил руку, сжатую в кулак и занесенную для очередного удара, лицо Кира напоминало кровавое месиво. Он тяжело дышал и откашливал на пол сгустки крови. Я упал на пол рядом с ним, с наслаждением вытягивая ноги. Толпа Дьяволов, окружающих нас, молча расступилась.
Если вы хоть на долю секунды подумали, что в этой истории – я положительный персонаж, то вы ошиблись. А вместе с вами ошибся и я. С чего я взял, что я не такой, как все остальные? С чего это мне пришло в голову, что все они – озверевшие, забывшие о всякой человечности люди, а я над ними? Все было не так. Я думал, что я лучше? Да я был таким же, как они. И этот мир сломал меня точно так же, как и их. Мне нельзя было покидать город. Я был носителем отравляющей, искаженной свободы. Я был опасной единицей, разлагающей всякую нравственную суть. Я был опасен. Для всех и для себя самого.
Кто я? Волк. Только Волк. Другого своего имени я уже не помнил.
2.
Лила
– Чтобы ты ни сказала. Как бы ты не умоляла. Мой ответ будет – нет! – ревел Смерч, стоя в дверном проеме моей спальни, грозно заложив руки за спину.
Я поджала губы, прекрасно понимая, что сейчас именно тот самый момент, когда надо смириться и проявить послушание. Но внутри меня все восставало против.
– Я ничего ему не сделала. А просто хотела его припугнуть. Все так делают! Тогда почему ты наказываешь именно меня?!
Сегодня определенно был не мой день. Но даже несмотря на это, я продолжала ему сопротивляться.
– Я все сказал, Лила, – вздохнул Смерч, вдруг устав от препирательств со мной. Лицо его омрачилось и больше не выглядело воинствующе, а выражало вселенскую усталость. – В следующих гонках ты участия не принимаешь. Я так решил. Тебе придется слушаться хочешь ты того или нет. Понятно? Ситуация складывается сложная. Дьяволы нужны мне, как союзники, а распри из-за пустяков – нет.
Скрещивая руки на груди, я отвернулась к окну, мысленно заставляя себя капитулировать. Буквально уговаривая себя, что так нужно.
– Как скажешь, – выдавила я из себя.
Внутри все клокотало, бурлило, не желало повиноваться, но я и без того слишком много себе сегодня позволила, и сейчас продолжать сопротивляться больше не могла.
Смерч еще какое-то время простоял на пороге моей комнаты, молчаливо буравя взглядом мою спину, а затем вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Я шумно выдохнула, оставшись в комнате наедине с самой собой и устало привалилась к оконной раме. Итоги дня были неутешительными. Совсем. Смерч запретил мне участвовать в гонках повторно. Надо сказать, что он и в первый-то раз допустил меня к ним с большой неохотой. Теперь же все аргументы и козыри были у него в руках. Через его решение мне было не перешагнуть.