Нет, выходит, не последний я. Двоих АнМихална «видела». Казнила, надо полагать. Значит, ещё остались мои сородичи. И мне нужно их отыскать, потому как один я Гниль размером с целую страну не вытяну. Значит, без вариантов, надо возрождать Артель.
Только вот что-то идея содружества свободных магов мне нравилась всё меньше. Честно говоря, и прежде не слишком воодушевляла, а в новых обстоятельствах и вовсе казалась провальной. Артель-то образовалась спонтанно. Когда первые очаги Гнили открылись на просторах нашей необъятной Родины, нашлись маги, ввязавшиеся с ней в борьбу. Встретились пятеро в одном очаге, объединили усилия, да так ладно у них вышло, что решили и дальше вместе работать. А поскольку никто не захотел брать на душу заботы о команде, решили, что будет у них равноправный союз. Ну и разросся потом этот союз до Артели.
Чем больше народу, тем больше организационных проблем. Маги, что послабее, или члены их семей взяли на себя заботу о внутренних нуждах. Взносы там собирать, закупать ингредиенты для снадобий, кузнецам заказы на оружие поставлять… Но над всем нашим сбродом требовалась руководящая рука. Так и возникли старшие. Они и снабжением заправляли, и за магами следили, и карателям команду давали. Только власти у них с гулькин хвост было. А если б завёлся у нас вожак настоящий, глядишь, шустрее бы Артель на бунты отозвалась.
В общем, коллективной безответственности допускать более нельзя. Раз мне Артель возрождать, так я и буду командовать. По первости, хотя бы. Особенно с учетом того, что организация, видать, тайная будет. Куда бы её приткнуть, под чье крыло бы встать… Ладно, разберёмся.
— Матвей…
— Что? — встрепенулся я, вырванный из размышлений.
— Там, сзади…
Я оглянулся и увидел шагах в пятнадцати тускло горящие огоньки. Глаза. Иногда парные, иногда в нечётном количестве.
— Твари подтягиваются. Давай спать, Аннушка. Надо восстановиться.
— Спать?! У этих под носом?!
— Да. Купол часов пять должен продержаться. А мне надо сил набраться, чтобы вывести нас обратно. Боюсь, придётся с боем прорываться.
Анна Михайловна гордо выпрямилась и процедила:
— Спите, Матвей… Степанович. Я подежурю. Все равно не усну, когда эти на меня смотрят, как на кусок мяса.
— Вы, Анна Михайловна, не сочтите за дерзость, но мяска в вас на бульон, разве что. Спи уже. Завтра побежим так, что душа отставать будет. И вот ещё что. Давай ты меня Матвеем Павловичем величать будешь. Раз у вас тут такая ж… беда разразилась, буду Охотниковым ходить. Мне умирать не понравилось.
Аннушка хмыкнула, поджав губы, но я уже свернулся калачиком.
— Матвей…
— М?
— Не казню я тебя. Во-первых, зла я в тебе не вижу. А во-вторых, долг жизни на мне. Договоримся?
— Выжить хочешь?
— Хочу, — не стала спорить Анна. — Но даже не в этом дело. Странный ты какой-то. Когда про Гниль мне твердил на допросе, я подумала, совсем парень головой ослабел, решил в Гниль сбежать. А сейчас думаю, ты на самом деле её обезвредить хочешь.
— Ты, Аннушка, наивная, как девка первый раз на сеновале. Зло — оно на лбу не отпечатывается. Его промеж слов в делах искать надо. Но мы договоримся, да.
— Не так уж я проста, как ты думаешь…
Но я уже провалился в сон. И спал спокойно, от души. АнМихална меня не тронет. Я — её единственный шанс выжить в Гнили. Не дура, понимает. А твари… Магия, даже самая слабая, предупредит, если что.
Магия-то, конечно, предупредила. Но до неё предупредила Аннушка, визжа что-то неблагородным матом. Я продрал глаза уже в прыжке, одним махом рванув из положения лёжа в боевую стойку. Перед куполом тяжело поднялся на задние лапы жимедь, готовясь навалиться на непонятную преграду. За ним, как прилежные гимназистки, выстроились гролки, пестря белыми манишками на всклоченной бурой шерсти. Животный мир Гнили состоял из хищников, что, в общем, не удивительно. Травоядных сжирали подчистую в первые несколько суток после нарождения нового очага.
— Я уснула, — матерясь сквозь слёзы, пояснила Анушка. — Глаза открываю, а тут он. Ходит, принюхивается. В полуметре от меня.
— Не визжи больше, — попросил я, прикидывая, как бы нам не умереть в сложившейся ситуации. — У меня нервишки шалят, могу спросонья зарядить магией.
— Уж тебя я как-нибудь отражу, господин нулевой потенциал.
Я даже не стал бросать возмущённых взглядов на нахалку. Ситуация складывалась такая, что мат для моей побудки подходил как нельзя кстати. Я, разумеется, ожидал, что к Грани стянутся твари. Но купол должен был надежно нас спрятать от их чутья. Пяток-другой неподалёку не представлял бы сложности. Я боялся обнаружить паука: с ним сложнее разобраться. Но проснуться ранним утречком под носом у алчущего моего мяска жимедя с верной сворой гролков — к такому меня жизнь не готовила. И твари явно шли за нами. Видели. Чуяли. Что не так с моей магией?