— Богиня, я… — выдавил я сквозь неловкость глядя в небо, откуда на лицо падали капли дождя.
Пустая затея, бред. Зря я сюда пришёл… Я уж хотел накинуть капюшон и уйти, но, взявшись за ворот плаща, задел цепочку, на которой висел амулет Флюр, державшей уже не кувшин и лозу, а зелёный камешек перед собой, словно голубя, которого вот-вот выпустит. Я покрутил вырезанную медаль с изумрудом в центре и задумался. Может, это и имел в виду Ратимир, когда давал медальон мне? Про его второе наставление: «Прими помощь от того, от кого меньше всего ждёшь». Терять нечего, вокруг всё равно почти никого.
— Не знаю уже, верю ли я в богов или нет, но если ты всё таки есть, — подняв глаза на статую, начал я, говоря всё громче и увереннее, — Флюр, то мне, бродячему под покровительством твоим, нужен совет, слово. Гложет ум мой одно заклинание, таящейся в душе моей, не чтобы жизнь косить, богиней которой тебя кличут, а чтобы охранять её от ложной, что ей угрожает. От тварей, что так отчаянно пытаются подкосить нас и нашу веру в лучшее будущее, которого, увы, некоторым из нас… — я с паузой вспомнил всех, кто погиб, пока я остаюсь жив, — не увидеть. Если есть на то желание твоё, прошу твоей помощи.
Пару минут я ещё сидел неподвижно, глядя на статую, но резко встал, услышав чьи-то шаги за спиной. Это была высокая девушка в старой серой мантии, в которую та спрятала руки, с очень просторным капюшоном, из-за которого слегка выглядывали белоснежные, оттого в серости пасмурного дня даже сверкающие густые волосы, которые держал цветочный венок на лбу; в нескольких местах видно то ли вплетённые, то ли застрявшие в локонах листья и цветы.
— Уже ухожу, — спешно выговорил я, уступая место для поклонения или чего ещё, а сам почти прошёл мимо неё.
— Стой, — тихо сказала она и я тотчас застыл, ожидая от неё чего-то, — я всё слышала.
— Мне достаточно неловко.
— В этом нет ничего стыдного. Я всё слышала и могу помочь.
— Неужели? — я поднял бровь и с недоверием поглядел на девушку.
Она вытащила из-за мантии тонкую бледную ладонь и аккуратно коснулась предплечья моей левой руки, прячущейся в кармане плаща. Я заметил, как начал дышать медленнее, а веки стали резко тяжелей, будто я засыпаю. Девушка немного наклонилась ко мне, пытаясь что-то прошептать, но слов я не слышал, лишь движение губ.
— Ступай, — отстранившись, девушка, как звон колокола, взбодрила меня.
— Ты же совсем ничего не сказала, — поморщился я.
— Ступай, — успокаивая меня, еле слышно ответила девушка.
Я не ослушался, лишь едва заметно пожал плечами и пошёл обратно к дороге. Сделав шагов пятнадцать, я обернулся, хотел спросить девушку, как её зовут. Но её нигде не было, она словно испарилась. Ну, значит, не судьба. Может, убежала, может, телепортировалась куда. Колдунья, может, какая…
— День добрый, — сказал я, войдя в лавку начертателя.
Около часа мне пришлось ходить по лавкам и кабакам, узнавая, где же в восточном порту есть начертатель. В подвальном помещении, с наклеенными всюду пожелтевшими бумагами, с обилием небольших книжных стендов и всего тройкой длинных свечей, сидела смуглая женщина, уже явно не молодая. Обычного телосложения, каштановые волосы сзади схвачены длинным хвостом, на теле желтоватый кафтан, будто у кузнеца измазанный углём или смолой, как и руки с лицом.
— Доброго дня, путник, — громким, грубоватым голосом играючи ответила женщина, — чего пришёл?