Илья Деревянко
Нулевой вариант
Все имена, фамилии, прозвища действующих лиц, равно как названия газет, радиостанций, улиц, фирм, политических партий, увеселительных заведений и т. д. – вымышлены. Любые совпадения случайны.
ПРОЛОГ
Середина Февраля 2005 года.
г. Н-ск.
Небольшой конференц-зал радиостанции «Эхо» был заполнен журналистами с камерами, диктофонами, ноутбуками, видеотелефонами, блокнотами и прочими орудиями труда. Слышалась разноязычная речь. (Примерно три четверти собравшихся являлись иностранцами.) На трибуне одиноко восседал директор радиостанции – лупоглазый коротышка с уродливой головой, вздыбленными, как у дикобраза, волосами и всклокоченной бороденкой. Он нетерпеливо поглядывал на часы, ежесекундно облизывая запекшиеся губы. Страдал после вчерашних возлияний. Герой дня опаздывал на целых семь минут, и это жутко раздражало «дикобраза». Сейчас бы водочки граммов триста или пива литров несколько. Тогда рассеется свинцовая муть в черепе, перестанут трястись руки, резко поднимется настроение. Но нельзя! Зарубежные гости неправильно поймут. Сперва надо провести пресс-конференцию, а уж потом, с чистой совестью, спуститься в ресторан «Ветер перемен» и хорошенько опохмелиться. Нет! Лучше надраться до поросячьего визга! После работы не возбраняется. «И где же черти носят проклятого Витеньку?! – подумал „дикобраз“, злобно косясь на стоящую перед ним бутылку нарзана. – Знает же, что плохо мне! Вместе вчера квасили. Или он решил подлечиться перед выступлением? Вот ведь скотина!!!»…
Тема пресс-конференции звучала так: «Судьбы России в XXI веке», а выступить перед аудиторией должен был Виктор Владимирович Ерофейкин, писатель и публицист, которого либеральные отечественные и многие западные СМИ громогласно именовали «классиком». Произведения Ерофейкина на 80% состояли из махровой порнографии, не брезговал «классик» и матерными выражениями, а прочие свои мысли излагал на редкость косноязычно. Зато не забывал яростно облаивать Россию, русский народ, Православие, русскую державность, патриотизм, а посему, с подачи определенных кругов, его провозгласили гениальным, утонченным, изысканным, главной надеждой русской литературы и прочее, прочее, прочее… Не успевали его корявые писания выйти в свет, как их тут же переводили на пару десятков иностранных языков. Приглашения за рубеж следовали одно за другим. Валютные гонорары текли рекой. В общем, жил «классик» припеваючи, пакостил как только мог и нисколько не опасался ответственности. Писателей нынче не сажают. На дворе не тридцать седьмой год! Гавкай, как душе угодно, да загребай лопатой доллары, фунты, евро, шекели… Благодать, одним словом!..
Иностранцы в зале терпеливо ждали знаменитость. Ну, задерживается малость. Не велика беда! То ведро помоев, которое он выльет с трибуны на собственную страну… Как это по-русски?.. «Стоит свеч». Иес! Хозяева будут довольны. На фоне некоторой строптивости современной России в ряде внешнеполитических вопросов, возмущенный вопль «русской интеллигенции» прозвучит весьма кстати. А то, что Ерофейкин не совсем русский и, мягко говоря, не слишком интеллигентен, так это мелочи. Узколобый западный обыватель с попкорном вместо мозгов один черт не разбирается в подобных нюансах. Стьюпид пигз вил ит эврисин![1]
Итак, зарубежные журналисты сохраняли олимпийское спокойствие. Отечественные тоже. Нервничал лишь похмельный «дикобраз». Он снова глянул на часы. «Одиннадцать минут, твою мать! Оборзел, сучара!» «Дикобраз» стиснул потные кулачки и судорожно сглотнул. «Водки мне! Огненной воды! У-ми-ра-ю!!!» Наконец за кулисами торопливо прошаркали неуклюжие шаги, и на трибуне появился узкоплечий карлик в дорогом костюме, с лошадиной физиономией, свиными глазками и лисьей улыбочкой на расшлепанных губах. Виктор Владимирович, собственной персоной.
– Извини, пробки на дорогах, – шепнул он насупленному директору, уселся за стол, наполнил стакан минералкой и залпом выпил. «Дикобраз» поднялся со стула, булькающей скороговоркой объявил тему пресс-конференции и передал микрофон виновнику торжества.
– Чтобы переустроить Россию, нужно серьезно изменить некоторые параметры российского менталитета, непродуктивные и антисоциальные – прокашлявшись, начал тот.
Пишущая братия оживилась и дружно подсунулась ближе к трибуне. В процессе сухопарая, похожая на мумию, американка с силой наступила острым каблуком на ногу атлетически сложенному блондину с серыми глазами. Корреспонденту одной из шведских газет, как сообщала укрепленная на груди табличка.
– Факинг шит![2] – по-змеиному прошипела гражданка США.
Швед добродушно и растерянно улыбнулся в ответ.
– …Я написал «Энциклопедию русской души», – вещал между тем Ерофейкин. – И сделал однозначный вывод. С нашей родиной действительно трудно справиться! Более того – Россия никогда и ничем не спасется! Вы спросите, почему? Да очень просто! Русские испокон веков склонны к саморазрушению, а русская душа по натуре сталинистка. В настоящее время они пытаются уцепиться за Православие, а российская власть старается научиться быть властью от Бога. Гм! Ход, может, и вполне прагматичный, вот только на старте XXI века – это непозволительная трата времени! Да и само российское Православие явление крайне вредное, реакционное. Оно считает себя истиной в последней инстанции, что в XXI веке выглядит более чем анахронизмом. Ведь в соседнем доме молятся Аллаху или Иегове, молодой москвич искренне верит в Будду, а его сосед по лестничной площадке отстаивает мессу в католическом костеле на Малой Грузинской. По сути, Православие, коммунисты, антисемиты – это одно и то же! Это враги цивилизованного общества!!!
«Акулы пера» слушали речь Ерофейкина с нескрываемым одобрением, весело хихикали и подмигивали друг другу. Давешняя американка покровительственно улыбалась. Один лишь белокурый швед сохранял невозмутимое спокойствие. Правда, в серых глазах атлета нет-нет да и вспыхивали странные, недобрые огоньки. Ерофейкин разглагольствовал не менее часа. Под конец, всласть оплевав русскую душу, русские власти и Православную церковь, он скорчил трагическую гримасу и глухим скорбным голосом заговорил о притеснениях свободной мысли, якобы имеющих место быть.
– …Последнее время в России разворачивается настоящая травля прогрессивных писателей. Их всячески запугивают, делают так, чтобы писатели чувствовали себя как можно более некомфортно: и морально, и психически, и физически…
Под «прогрессивными писателями» Ерофейкин подразумевал печально известных порнографов Сорокина и Пелевина, чьи скабрезные книжонки разгневанная молодежь демонстративно побросала в громадный, символический унитаз. Однако журналисты были в полном восторге и окончание речи «классика» встретили бурными аплодисментами. Виктор Владимирович картинно раскланялся и, тяжело отдуваясь, уселся на место. «Дикобраз» протянул ему под столом толстый конверт с деньгами.
– Сколько? – одними губами спросил Ерофейкин.
– Как обычно.
– Могли бы добавить!
– Не я решаю, – пожал плечами директор «Эха».
– Жлобы! – тоскливо скривился «классик», сунул конверт в карман пиджака, нацепил на физиономию лучезарную улыбку и принялся отвечать на задаваемые из зала вопросы…
Два часа спустя.
Ресторан «Ветер перемен» находился на первом этаже здания, где размещалась радиостанция «Эхо», и имел закрытый статус. Здесь собиралась либеральная богема (типа Ерофейкина), их друзья-приятели, сотрудники «Эха», а также представители прессы, попавшие на радиостанцию по служебной надобности. Посторонние в ресторан не допускались. По завершении пресс-конференции Виктор Владимирович проследовал в «Ветер перемен», устроился за двухместным столиком в углу, заказал графинчик водки, холодную закуску, закурил сигарету, откинулся на спинку стула и рассеянно осмотрел зал. Большинство мест были заняты. Участники недавнего мероприятия усердно работали челюстями, восстанавливая силы. У стойки похмельный «дикобраз» жадно поглощал «Смирновскую». Неподалеку от Ерофейкина лениво развалился за столом какой-то здоровенный швед и, бездумно глядя в потолок, тянул через трубочку охлажденный апельсиновый сок.