Печатал шпаргалки к очередным программам «Академии любви». Поздравлял с днем рождения Римму Казакову и обещал подарить «Клуб 1932», а она: «Мне уже подарили несколько штук».
31 января — описывать, что писал, что делал, что рассказывал, честно говоря, надоело. Тем более что затем все это фиксировать в дневнике. Выделю лишь смешной прикол съемок в «Академии…» в программе о Гоголе, где снимали эпизод рассказа, как Николай Васильевич в сердцах бросает в огонь последнюю главу второго тома «Мертвых душ». Никак не мог эффектно бросить стопку листов в камин, и пришлось снимать пять дублей. И писать тяжело, и сжигать написанное тяжко…
В воскресенье 30-го с утра — на студию Горького, снимали три программы с маленькими перерывами. И вновь технические накладки с аппаратурой, то светильник падал, то еще что-то. Главный оператор Грачик исколдовался. Ну, и мне досталось. Рассказывая о Людвиге Первом Баварском и ворвавшейся в его дворцовый кабинет Лоле Монтес, вошел в раж и сбил микрофон. А во время живописания ночного разговора на веранде в Лутовиново между Тургеневым и Марией Савиной вдруг в соседней студии врубили дрель, и пришлось остановить съемки. И мне прервать рассказ о тишине ночного сада, о ночных ароматах цветов и о затаенном дыхании молодой актрисы, которая жаждала признания Ивана Сергеевича…
Итак, съемки, а потом еще воленс-неволенс, а почти что надо смотреть уже в эфирной сетке. Ще бурчит: «Тебе не надоело смотреть на себя?»
7 февраля — и все же выбрались на Волхонку смотреть «Голубую розу». Очень приятные и многослойные картины Судейкина, Арапова, Фонвизина, Борисова-Мусатова, Сапунова, Милиоти, Петра Уткина, графика Филофактова. И так захотелось прочитать про них, про жизнь, творчество и любовь, но жизнь не позволяет. По Вознесенскому: «Некогда, некогда, некогда!..» А тут еще приключения с зубами, пришлось дергать, потом укрепляющие уколы и, разумеется, незапланированные траты.
Один из сереньких журналистов Ф. из «ВК» получил на фестивале прессы какую-то премию. А у меня ни премий, ни призов. И это закономерно: они все в стае и поддерживают друг друга, а я по-прежнему одинокий волк, мало с кем общаюсь и ни с кем не пью водку. Только «Трабаахо» — работа. 5-го в субботу умудрился после рынка сесть за машинку и грохнуть 10,5 страницы «Коктейля». Интересно, кто так работает из пишущих: и на рынок ходит, и сумки таскает, и книги пишет?.. Донимает музей Гольденвейзера (хотят, чтобы я о них что-то написал), журнал «Кутузовский проспект», — отказываюсь, отбиваюсь, не справляюсь…
Сегодня в офисе Георгия Вайнера на Тверской-Ямской молодой Юрий Рябинин брал двойное интервью у меня и у Жоры для «ВК» — о литературе, о жизни, о деньгах и т. д.
14 февраля — игнорирую гонорары, но сделаю исключение, чтобы прояснить картину «миллионов». В Электрическом переулке, в офисе Вайнера, получил за программы на «Дарьяле» — 190 долларов, в рублях — 5.460 (курс 28,8). А в «Радуге» получил роялти за несколько книг — 13.724. Как там у Маяковского? «Небольшие деньги — поживи для шика…» Но в той же «Радуге» окончательно отвергли рукопись «Капризы любви» (ранее не изданная в «Рипол-классик», хотя и была подготовлена к изданию, — так получилось…)
10 февраля — ездил на Шаболовку, где башня Шухова, на канал «Культура», общение с Катей Андрониковой. Подарил книги и жду вердикта.
13-го — запись трех «Академий»: 1) отец и сын Иоганны Штраусы; 2) Николай Гумилев; 3) разные судьбы: Репин и Левитан… Домой вернулся без сил, как в тумане. Поел-поспал-пришел в себя. Раскрыл газеты, а там сплошной Путинг, Путиноведение, пудель Путина и т. д.
Попал в опрос «ВК», компания: Виктор Ерофеев, Ник. Сличенко, композитор Евгений Дога, мой антагонист Станислав Куняев…
27 февраля — выделю только: фонд Сороса закупил книги «Вера, Надежда, Любовь» для российских библиотек…
22 февраля — пригласили выступить на семинаре группы из Чебоксар (Чувашия) в Литературном институте. Все прошло замечательно, общее мнение: приходил удивительный человек, настоящий энциклопедист. И, кстати, сколько весит энциклопедист? 77 килограмм. А Ще — 75. Это для истории…
24-го готовился к ТВ: начитывал последовательно Вольтера, Бальмонта и про Лилю Брик. Интересны были воспоминания Андреевой-Бальмонт, который был «Я — весь весна, когда пою, / Я — светлый бог, когда целую». Таких божественных целовальников днем с огнем не сыщешь!.. А вечером смотрели по «Дарьялу» отснятую программу про другого кудесника жизни и карьеры — Алексея Толстого и порабощенную Тусю — Наталью Крандиевскую.