25 октября в дневнике среди рабочих записей, что написал, куда отвез, что вышло, лирическая про субботу 20-го числа: «Утром проснулись — снежок на ветвях деревьев и островки снега на траве, потом все, естественно, растаяло…» Благодать и покой? Нет, «Покой нам только снится!..» И прежняя круговерть плюс рукопись о Москве, которая тихо лежала год, и вдруг пожар, гонка, надо срочно сдавать в типографию…
Отмечу лишь два вечера: ЦДРИ и Цветаевский музей. В ЦДРИ — вечер, посвященный 10-летию «ВК». С приветственным выступлением прославленная балерина Ольга Лепешинская. Выступающих было немного: Весник, Львович, я, потом фуршет, все как-то стандартно, без выдумки. До выступления разговорились с Евгением Яковлевичем Весником (1923). Он, оказывается, читает мои писания и в одной из своих книг сослался на меня, а я и не в курсе. Весник подарил мне свои воспоминания, которые вышли в «Вагриусе». А еще Ирэн Морозова уговаривала меня написать для нее монолог-спектакль для «Ромэна». Я и цыгане — это уже смешно.
24-го уже другой вечер, но до Цветаевского дома зашел в ЦДЛ и отдал заявку на свой вечер на март 2002 года. Там крутился Евгений Рейн, который шуточно представил меня Познанской: «А это — Юрий Безелянский, наш Дюма, в год выпускает по 10 книг. Дюма-отец…» Я уточнил: скорее, Дюма-правнук…
В Цветаевском чествовали Леонида Завальнюка в связи с его 70-летием. Было много стихов: читал сам юбиляр, читали Алексей Баталов и Алла Демидова. Пяток стихов отменных, остальные, на мой взгляд, средние и многовато строк о смерти, ну, прямо «Замогильные записки». Но есть и с юмором: «Облетают овощи в саду». В зале бомонд: Татьяна Лаврова, Марианна Вертинская, Виталий Вульф, Александр Гельман… Ко мне такие люди, увы, не приходят, а «ходят разнообразные не те» (кажется, из Ахмадулиной). А потом был фуршет, все по-интеллигентному, без набрасывания и урчания… Да, Виталию Вульфу я сказал, что мы с ним работаем на одном культурологическом поле и пишем подчас об одних и тех же героях. Вульф с интересом на меня смотрел: еще один сын лейтенанта Шмидта?! Ну, а что касается Завальнюка, то мне особенно понравилось его сравнение себя с лошадью на забегах-наездах на ипподроме:
— Нет ставок?
— Нет.
— Ну что ж, и слава Богу!
— Сам на себя я ставлю и бегу.
29 октября — приходится не только много печатать, но и много ходить-ездить, туда-сюда. Около метро «Революции» увидел толстенную бабищу, которая митинговала против писателей-жидомасонов и научных работников из той же серии. «И ни одного дворника-еврея!..» — надрывалась патриотка коренной национальности.
26-го вышел номер «ВК» с материалом о великом князе Михаиле — «запретная любовь», и несколько снимков с вечера в ЦДРИ, под одним подпись «Юрий Безелянский блеснул малоизвестными историческими фактами». Вечером наблюдалась семейная идиллия: Ще на диване читала газеты, а я, развалясь в кресле, слушал сестер Берри про всякие «папиросен-форгосен». И был миг какого-то залетного счастья…
А на следующий день — районный сбор жертв репрессий в кафе «Невка». Обед и речи. Все ждали, что скажет писатель, я сказал, что нужно, и при этом назвал Дзержинского людоедом. Представитель управы вздрогнул. Все собравшиеся старые, больные, но поразила одна женщина, отсидевшая в тюрьме и лагере пять лет. Выжила, родила 5 детей и всем дала высшее образование. Несгибаемый дух…
2 ноября — по-настоящему в «Радуге» взялись за книгу о Москве и, о, ужас — надо сильно сокращать. Данные на 30 октября по другим книгам: «Вера, Надежда…» издано 25 тысяч экземпляров, продано 20.966. «Улыбку Джоконды» соответственно 15 тысяч и реализовано 14.641 и т. д. По просьбе Алевтины посидел в президиуме на презентации Шубиной «Рукописи горят» в малом зале Библиотеки им. Ленина. Пришлось выступить, коротко и энергично. После Брагина спросила, а читал ли я книгу Шубиной. Я ответил: нет. Брагина с восхищением: «Ну, профессионал!» Да, стал каким-то профессиональным выступальщиком — ЦДРИ, Мемориал, РГБ…
4 ноября — 3-го отмечали 34-ю годовщину бракосочетания. Выдал строки:
Были в мастерской Варламовой, смотрели новую экспозицию ее картин.
В «ВМ» нашел мой «Взгляд»: — «Все те же бесы». Оттолкнувшись от Достоевского, написал:
«Современная бесовщина, принявшая форму международного терроризма, — это какой-то удивительный коктейль исторических предрассудков, этнической нетерпимости, религиозного фанатизма и черной зависти бедных к богатым. Терроризм как особая форма войны…»