– Может быть, это даже и хорошо, что власть теперь опирается на чекистов? Всё равно кроме них никто не сможет удержать государство.… Хотя, что я несу? За этим ведомством тянется кровавый шлейф из трупов. Так что ждать чего-то хорошего от них глупо, – думал Власов.
По жизни Власов относился скептически ко всяким таким вещам вроде судьбы, астрологии и космической предопределённости. Хотя каждый из нас, наверное, сталкивался с подобным. Внимание Михаила привлекла девушка. Она показалась ему знакомой. Да, блин. Да. Это же была она. Аня. Она стояла у стены и ковырялась вилкой в накрахмаленном парике. Власов не мог поверить своим глазам. Тут Власов осознал, что испытывает к ней противоречивые чувства.
– Сейчас она у меня своё получит, – думал Власов.
Ему казалось, что заметив него, она быстро скроется, но Аня приветливо помахала ему вилкой и, не дожидаясь реакции Власова, направилась к нему. За время их размолвки Аня сильно похорошела. Михаил рассматривал изгибы её тела и её прекрасное личико.
– Подросла, – думал Власов.
– Мне кажется, – она хитренько прищурилась. – Я вас где-то уже видела.
Власов напустил на себя серьезный вид.
– Ты спёрла мою месячную зарплату вместе с ноутбуком, когда жила в моей квартире.
– Блин, Миша Власов, – её лицо стало жалобно-печальным. – Как же глупо получилось! Смотрю, думаю лицо знакомое, а это вы.
– Ты лучше скажи, как сорок штук будешь отдавать?
Как только Аня услышала эту фразу она вошла в привычный образ бандитки.
– Что?! Сорок. Там же двадцать с чем-то было.
– Помнит, сволочь, сколько там было, – думал Власов.
– За ноутбук ещё.
– Вот как мы поступим, Миша, – она злобно ткнула вилкой Власова. – Сейчас я позову пацанов из охраны, а потом мы тебя гниду аптечную так отмудохаем, что забудешь ты про свои сраные копейки и про дерьмовый ноутбук.
– Почти без матерщины. Это прогресс, – думал Власов.
– Да? Я вообще-то в аптеке больше не работаю и в гостях тут. Давай я лучше своих чекистов наберу, ты это им повтори вместе с пацанами, а потом мы их постреляем, а тебя … ну ты понимаешь, что мы с тобой сделаем. Потом, правда, всё равно шлёпнем.
Михаил осознавал, что скорее это он был их, а не они его, но понты брали своё. И угроза подействовала. Бандитский образ Ани рассыпался, обнажив истинный. Её лицо снова стало грустным и виноватым, в её теле появилась затравленность и неуверенность.
– Ладно, – она делала все, чтобы сдержать страх, но всё равно нервничала и чуть тряслась. – У меня есть с собой шесть тысяч. И мобильный могу дать. Вместе с ним будет где-то пятнадцать. Остальное отдам … надо домой заехать просто.
– Забей. Можешь не отдавать. Для меня это слишком мелкая сумма.
– Правда?! – удивилась Аня.
– Правда.
– Прости меня, – вдруг вырвалось из неё. – Я конченый человек. У меня была плохая жизнь. И вообще я та ещё тварь.
– Да ниче.
– Может, выпьем? – лицо Ани приобрело сияющий вид. – Поболтаем.
– Страх творит чудеса с нашим человеком, – думал Власов.
– А ты же не пьёшь. У тебя мама алкоголичка, – Власов сознательно пытался её унизить.
И ему это удалось. Аня скрючилась и поникала.
– Можно я тогда … пойду. Работать надо.
– Нет, – оборвал её Власов. – Давай выпьем. Раз уж предложила.
Постепенно Власов раскрепощался от алкоголя, а вся его серьезность уступала желанию познакомиться с Аней поближе. Но алкоголь действовал на Аню сильнее. Она вела себя даже слишком открыто, теряя колкость, наглость и контроль над собой. Власов понял, почему она на самом деле избегает выпивки. Со временем Власов даже забыл, что перед ним была воровка и маргиналка, а не просто красивая девушка в чудесном платье и накрахмаленном парике. В конце концов, ему стало очень приятно, оттого что Аня отвечала взаимностью на его горячность.
В принципе, что ей ещё оставалась делать? Анне повезло родиться на редкость красивой девушкой, но её судьба была вполне обычной. Она родилась в семье учительницы и офицера. Когда распался Союз, её отца уволили из армии, после чего он переквалифицировался в бандита. И в один прекрасный момент его посадили за убийство. На почве одиночества мать Ани стала алкоголичкой. Во всех своих бедах она, конечно, винила дочь. Так что Аню пришлось воспитывать бабушке. В школе Аня училась плохо. Она ненавидела учителей, потому что её мать была учителем. Её больше заботили отношение между людьми, чувства, эмоции. Но больше всего в жизни Аня ненавидела свою комнату в хрущевке с ковром на стене. Она ненавидела этот ковер, который постоянно напоминал ей, что она всю жизнь будет никем. А ей так хотелось всё-таки кем-то стать. Тогда Аня смогла превратить свои недостатки в достоинства, усвоив для себя основную мысль “Бесприданницы”. Продаваться нужно было как можно дороже, чтобы выбраться из комнаты с ковром. Ковер давил на неё, заставлял совершать бесчисленное количество чувственных, этических и телесных манипуляций. И Аня делала всё, чтобы избавится от этой тирании.