Там, где по всем признакам должна была быть поверхность фотосферы, почти беспрерывно происходили мощнейшие взрывы, сопровождаемые не менее мощными вспышками. Все что только могло кипеть, бурлить и гореть — кипело, бурлило и горело. Во все стороны и с огромной скоростью растекалась плазма. Из проломов и дыр в экзотерме вырывались раскаленные водородные фонтаны, а из лопающихся пузырей высоко в атмосферу выдавливались напоминающие башнеобразные скопления кучевых облаков массы фламма-конденсатной пены.
Совет не вмешивался в действия экипажа, хотя с Земли внимательно следили за развитием событий. Гелиодорам, как и обещалось, была предоставлена полная свобода выбора. Даже безрассудное решение Шлейсера отправиться на разведку всем составом не вызвало отрицательной реакции (по крайней мере на тот момент, поскольку «Ясон» находился в безопасности и в любой момент мог быть переведен на более дальнюю орбиту).
Пока все шло в соответствии с программой, если не считать экзоформа и так некстати наметившегося процесса смены полюсов. Информация, в той части, в какой ее удалось собрать, хотя еще и не была в достаточной мере систематизирована, уже давала возможность сделать некоторые весьма интересные выводы.
Прежде всего подтвердилась генетическая связь между суперфлоккулом и «метаастралом». Питающие флоккул корни терялись на недоступной наблюдениям глубине. Регистраторы волн или потоков нейтринного излучения конечно же позволили бы получить более ясную картину. Но ни «Ясон», ни слайдер установками такого рода не располагали. Тем не менее ряд признаков позволял с достаточной степенью достоверности определить, что гипоцентр наблюдающегося катаклизма расположен на глубине не менее ста тысяч километров. Это привело к образованию в районе «метаастрала» аномального скопления пятен, дестабилизировало индуктивное вектор-поле и, в конечном счете, послужило причиной выброса в космос смертоносных плазмоидов.
В целом, ситуация была более-менее ясна. Чтобы обуздать норов «метаастрала», прежде всего надо было оплести его сетью гелиостатов, после чего, с целью стабилизации тектоники, подвести под метаастральный гипоцентр квант-заряд или терминал с антиматерией. Поскольку взрыв будет произведен на большой глубине, его отголоски, и то в ослабленном виде, достигнут поверхности только через сотни лет. Гелиостаты поглотят излишки энергии, а меридиональные магнитные течения захватят остатки распавшейся мегаструктуры и разнесут их в средние и полярные широты. Со временем, в результате релаксации, система возвратится в состояние равновесия и вряд ли в ближайшее тысячелетие активизируется снова. К подготовительным работам следует приступать немедленно и с таким расчетом, чтобы нейтрализацию аномалии завершить уже к следующему обороту.
Таким было предварительное заключение кампиоров. Оставалось лишь довести до конца то, что не удалось зондам — провести опробование и ряд замеров под поверхностью фотосферы. В обычном случае для этого достаточно было опуститься на глубину две-три сотни километров, туда, где имел развитие меланж. Но в тот раз вышло по-иному. «Тор-экзоформ» спутал все карты — никто даже в первом приближении не мог объяснить, каким образом он оказался там, где быть никак не должен. В то, что «тор» — продукт глубинных сфер, как-то мало верилось. Если даже допустить, что экзоформ — это отколовшийся от ядра ксенокласт, то на свет сразу же вылезали явные тому несоответствия. Во-первых, в среде с температурой сотни тысяч градусов, он должен был расплавиться и контаминироваться в плазме. А во-вторых, в природе нет механизма, обеспечивающего транспорт такого гигантского концентратора массы во внешние слои гелиосферы, и там эту массу удерживающего… Посланец неба?.. Но почему тогда он застрял внутри конвективной инфазы и не ушел к центру?..