«Суть вещей ускользает от человека, – говорит пифагореец Филлолай. – Он познает лишь явления этого Мира, в котором конечное сочетается с бесконечным. Как же может он узнать их? Только поскольку существует между ним и остальным миром гармония, единение, общее начало; а это общее начало дает вещам Единый, который вместе со Своей Сутью придает им меру и смысл. Он есть мера, определяющая отношение между объектом и субъектом, тот смысл вещей, посредством которого душа участвует в Разуме Единого». [1]
Но как приблизиться к Нему, Непознаваемому? Видел ли кто-либо руководителя времен, душу солнц, источник разумов? Нет; лишь сливаясь с Ним, можно проникнуть в Его сущность.
Он подобен невидимому огню, действующему из центра Вселенной, подвижное пламя которого протекает по всем мирам, приводя во вращение окружность.
Пифагор прибавлял к этому, что дело посвящения состоит в приближении к великому Существу, в уподоблении Ему, в возможном усовершенствовании, в господ-ствовании над всеми вещами посредством разума, в достижении той же активности, какой отличается тот невидимый огонь.
«Ваше собственное существо, ваша душа, не представляет ли из себя микрокосм, малую Вселенную? Она полна бурь и несогласий. И задача в том, чтобы осуществить в ней единство гармонии. И лишь тогда Бог проникнет в ваше сознание и лишь тогда вы разделите Его власть и создадите из вашей воли жертвенник очага, алтарь Весты и трон Юпитера!»
Бог, Неразделимая Сущность, имеет своим числом Единицу, которая содержит в себе Бесконечность, именем – имя Отца, Создателя, или Вечно-мужественное, знаком – живой огонь, символ Духа, в котором сущность всего. Вот первое из всех начал.
Но божественные способности подобны мистическому Лотосу, появляющемуся перед египетским посвященным, распростертым в своей гробнице, из темноты ночной. В начале это – лишь блестящая точка, затем она раскрывается подобно цветку, чья пламенная сердцевина распускается подобно светящейся розе о тысяче лепестков.
Пифагор говорил, что великая Монада действует посредством творческой Диады. С момента проявления Бог двойствен\', неразделимая сущность и разделимая субстанция; начало мужеское, активное, животворящее, и начало женское, пассивное, или пластическая живая материя.
Диада представляет таким образом слияние Вечно-муже-ственного и Вечно-женственного в Боге, два основные божественные свойства. Орфей поэтически выразил эту мысль в стихе: «Юпитер одновременно и Супруг и божественная Супруга».
Все системы политеизма владели интуитивно этой идеей, изображая божество то в мужском образе, то в женском.
И эта Природа, вечная, одушевленная, эта великая Супруга Бога – не только та земная природа, которую мы видим, но и невидимая небесная природа, недоступная нашему плотскому зрению, Мировая Душа, первозданный Свет, поочередно – Майя, Исида или Цибелла, которая, вибрируя под божественным воздействием, содержит в себе сущность всех душ, идеальные типы всех существ.
Она же и Деметра, земля, проникнутая жизнью, со всеми заключенными в ней телами, в которые воплощаются все эти души. Она же и женщина, подруга мужчины.
В человечестве – женщина представляет собою природу, и совершенным подобием Бога является не человек, но мужчина и женщина. Отсюда – их непреодолимое, могучее и роковое влечение друг к другу; отсюда и упоение любви, в котором проносится мечта бесконечного творчества и темное предчувствие, что Вечно-мужественное и Вечно-женственное достигнут совершенного слияния лишь в недрах Бога.
«Отдадим же честь женщине на земле и на небесах, – говорил Пифагор вместе со всеми древними посвященными, – она дает нам понимание Великой Женщины – Природы. Да будет она ее освещенным образом и да поможет она нам постепенно подняться до великой Души, которая зарождает, сохраняет и обновляет; до божественной Цибеллы, которая в своей светотканной мантии влачит за собою бесчисленные сонмы душ».
Монада изображает сущность Бога. Диада – его производительное свойство. Последнее вызывает к жизни Вселенную, это – видимое раскрывание Бога в пространстве и во времени.