- Спасибо большое, Ичимару-семпай.
- Мне-то за что. Киру благодари.
- Но это ведь вы попросили его все сделать.
- Просил, было дело...
- Ну, вот!
- Эх, ладно, - "сдался" Гин. - Тогда лучше вместо благодарности расскажи, что ты с ним сделал, что я его во время нашей последней встречи едва с зеркалом не перепутал.
- Да, вроде бы ничего такого, - тут же удивленно заморгал нумерос. - А что?
- А то, - усмехнулся Ичимару. - Думаешь, я не видел эту коробочку с антидепрессантами, что ты ему подкинул. Вот только их уже проверяли в двенадцатом отряде, когда заметили странное поведение лейтенанта Изуры. Там только витамин С и сахар.
- То, что и нужно для бодрости духа и тяги к жизни! - довольно осклабился Нацу.
- А если честно?
- Кто я, чтобы спорить с заключением профессионалов...
- Нацу!
- Таблетки не при делах, - сознался-таки арранкар. - Хотя настроение они улучшают - это факт. А все остальное - душевная улыбка, хитрый прищур и "радуга в небе" с утра до вечера, не от пилюлек, а от того, что Изура-сан похмеляться стал регулярно. Нормальным огуречным рассолом. С вытяжкой из горького хрена...
- О-о, - задумался Гин на пару минут. - Тогда понятно, чего у него лицо так перекашивает все время. Спазматическая реакция...
- Зато в здоровом теле здоровый дух! - провозгласил Нацу и тоже задумался. - Хотя, ведь шинигами - дух, сам по себе ... А что может быть в здоровом духе? Занпакто?
- В здоровом духе - здоровые желания, - ответил Гин, посмотрев куда-то в сторону.
Проследив взглядом в том направлении, Нацу понимающе заулыбался.
- В точку, Ичимару-семпай.
Из ближайшей пещеры, тем временем, сонно зевая, появилась Рангику, уже умудрившаяся привести себя в порядок, и стала оглядываться по сторонам.
- Мацумото-сан! Мы здесь! - помахал ей рукою пустой.
- Кстати, Нацу, - вновь покосился на 78-ого бывший капитан. - Я так понимаю, что мою просьбу во время своего первого визита в Сейретей ты тоже выполнил с добавлением собственных инициативных улучшений?
- Вы как всегда проницательны, Ичимару-семпай.
- Напомним мне, потом отомстить тебе за это.
- Конечно, сейчас пометку себе в ежедневнике сделаю. Вас на среду устроит?
- Да, в самый раз.
Большие ворота и коридоры, заполненные охраной, остались позади. Кира периодически косился на меня сощуренным глазом и явно нервничал, но заговорить на тревожащую его тему в открытую так и не решился. Впрочем, я уже раз надцать пообещал ему, что ничего страшного не случится, и, как минимум, всю ответственность за то, что произойдет, один невысокий шустрый блондин, целиком и полностью, возьмет на себя.
Темный зал, напоминающий квадратный амфитеатр, встретил нас глухим ворчанием и некоторыми другими звуками, вполне характерными для относительно большой группы пожилых людей, собравшихся в одном месте. Следуя указаниям стражи, я вместе с Кирой спустился вниз и спрятался за спину лейтенанта, чтобы пока лишний раз не отсвечивать.
- Лейтенант Изура Кира, временно исполняющий обязанности командира третьего отряда, - заговорил один из членов Совета справа, уж не знаю по какому принципу получивший право открыть это слушание. - Вы запросили разрешение обратиться лично к Совету по неуказанному вопросу. Мы приняли решение удовлетворить вашу просьбу. Что именно важного вы имеете нам сказать?
- Прошу всех членов Совета заранее меня извинить, - даже, несмотря на мандраж, Кира никак не мог убрать змеиную улыбку с лица. - Однако я хотел бы предоставить право выступить здесь другому человеку.
- Подобное не было предусмотрено регламентом... - забубнил, кто-то слева, но Изура уже ретировался в тень, оставляя меня фактически один на один со всем честным собранием.
- Господа и дамы советники, - сверкнув улыбкой, я окончательно привлек к себе всеобщее внимание зала, - не сердитесь на Изуру-сана, он человек честный, отзывчивый и добрый, но, к несчастью для себя, подневольный. Позвольте, кстати, заодно мне представиться. Нацутори Ханзо, рядовой четвертого отряда под командованием Унохана-сама. Но для вас, конечно же, я просто Нацу.
По затемненным рядам пошли приглушенные шепотки, а я завертел головой, с интересом прислушиваясь к первой реакции.
- Нет, нет, нет, дорогие и многоуважаемые советники! Я не обнаглел, не пьян и не сошел с ума. Во всяком случае, пока. А теперь давайте проявим немного солидарности и потерпим меня еще немного, чтобы в полной мере удовлетворить любопытство тех из вас, кому все-таки интересно, зачем же именно я пришел.
Совет ошарашено смолк. Полагаю, раньше в такой манере с ними еще никто не говорил. К тому же специальное кидо, наложенное на зал, не должно было давать мне возможность услышать "переговоры" между старичками. Недаром в каноне всем просителям казалось, что Совет каким-то непостижимым образом принимает единую общую позицию по всем вопросам, при этом, не проводя никаких внутренних дискуссий и споров. Вот только на хитрого арранкара, получившего развернутую консультацию в вопросах подобной магии у Ичимару-семпая, большого специалиста по этим штукам, данный звуковой барьер был точно не рассчитан.
- Надеюсь, никто не будет сильно возражать, и сначала я сделаю небольшое лирическое отступление. Но если уж слишком сильно разольюсь мыслью по древу, то одерните меня. Еще соответствующий знак можно будет подать сладким храпом.
- Юноша, вам не кажется, что вы переходите допустимые рамки приличий? - попыталась все-таки меня приструнить какая-то матрона.
Повернувшись в ее сторону, я наивно захлопал ресницами.
- Ну, я же не специально.
Кто-то из советников закашлялся, кто-то откровенно хохотнул.
- Но вернемся к сути нашей незапланированной беседы! Думаю, все в этом зале со мной согласятся, что ошибки надо признавать и исправлять. Особенно легко признавать чужие ошибки. Исправлять - посложнее, но уж признать чужую глупость нетрудно, верно? Зато у упомянутой сложности есть свои дополнительные плюсы. Исправляя чужие ошибки своими силами, мы испытываем удовлетворение от свершившейся справедливости и, чего скрывать, некоторую гордость за содеянное.
- Молодой человек, к чему все эти ваши пространные рассуждения? У нас не так много свободного времени. Нельзя ли выразиться уже поконкретнее? - снова "прорезался" тот член Совета, что открывал мое слушание.
- Можно, - кивнул я, крутнувшись в его сторону. - Но чуть позже. Итак, мною только что была затронута тема гордости. Это чувство играет немаловажную роль в нашей жизни и в мироздании, вы уж согласитесь. И ничто не придает такой гордости любому мыслящему созданию, как получение репутации самого первого в каком-либо деянии, желательно благовидном, конечно. Собственно, за этим я и пришел. Вы все здесь почтенные люди, умудренные опытом и не обделенные уважением. Наверное, вашим родственникам трудно на дни рождения и прочие праздники делать подарки, таким людям, как вы, "имеющим в жизни самое главное"? - на лицах некоторых советников появились понимающие улыбки, видимо, каждый из них вспоминал какой-то свой эпизод из недавнего прошлого. - Но я все же попробую вас удивить. Я хочу подарить вам, дамы и господа, немного гордости!
Гробовую тишину, повисшую в зале, прервал обреченно несчастный всхлип Киры откуда-то из темноты.
- Кхм, - откашлялся "председательствующий". - Думаю, мы услышали достаточно, чтобы с уверенностью сказать...
- Что отказываться от такого подарка будет несусветной глупостью, - перебил я советника, заставив старичка от подобной наглости удивленно вытаращиться на меня. - Не будете же вы уподобляться своим предшественникам, закономерным результатом продолжительной работы которых стал визит в эти стены бывшего капитана Айзена Соске, совершившего небольшую, но явно своевременную ротацию кадров путем принудительного увольнения предыдущего Совета в полном составе.