Она почти безжизненна. Немногочисленные крабы-призраки, два-три мелких прыгающих рачка, называемых морскими блохами, несколько насекомых — гибкая уховертка и несуразные акриды, которыми питался в пустыне Иоанн Креститель, — и больше ничего. Но зрительному впечатлению верить нельзя, поэтому Сукарно с аспирантом Сутекно тщательно разбирают количественные пробы. Одна, другая, третья, десятая пробы. Результат один и тот же: биомасса (вес организмов на единицу площади) — ноль. Надеваю маску с ластами и пытаюсь обследовать верхнюю сублитораль (акваланг тоже выгружен и лежит наготове), но прибои так взмутил вулканический пепел, которым сложены берега, что в воде ничего не видно дальше собственного носа. Это в буквальном смысле слова. Я не вижу даже своих рук. Выбираюсь на берег разочарованный и слегка помятый волнами прибоя. Обхожу порядочный кусок берега, обследую выходы застывших лав. На них нет ничего живого. Остается удовлетвориться скудными штормовыми выбросами — обрывками водорослей, редко-редко попадающимися обломками кораллов. Все же и здесь нашел кое-что занятное: белые трубки, похожие на карандашные наконечники, но не острые, а закругленные на конце. Это раковины спирулы, небольшого головоногого моллюска, родственника кальмаров и каракатиц, живущего тоже в толще воды.
Возвращается на вельботе Ламанау, и мы, как было условлено заранее, обходим на моторе вокруг острова.
Однако с других сторон Анака Кракатау накат еще сильнее, там и думать нечего о высадке. Приходится ограничиться пассивным лицезрением открывающихся перед нами видов. А виды действительно великолепные. С одной стороны острова геометрически правильный конус вулкана несколько смят, край кратера как бы отвалился, и это позволяет нам заглянуть в его пасть. Видны ступенчато застывшие потоки вытекавшей в море лавы, желтые и белые утесы, покрытые слоями сублимированной серы и гипса, клубы вырывающегося из трещины пара, красный отблеск кипящей в невидимом нам жерле лавы, бурые нависающие кулисы неразрушенных кратерных стенок.
Павел изрыгает в бессильной злобе проклятия. Какие поразительные кадры пропадают! Наш вельбот так швыряет волнами, что на пленке получится мельтешение, способное вызвать у зрителей лишь приступ морской болезни. Тяжело вздохнув, он убирает свою громоздкую кинокамеру и берется за маленькую узкопленочную, для домашнего употребления. Вдруг все обитатели вельбота начинают дружно чихать. Это мы вышли на место, куда ветер дует прямо из кратера.
Снова прочесываю литораль и супралитораль в поисках чего-нибудь живого, но почти ничего не нахожу, кроме тех ракообразных и насекомых, которые были обнаружены еще до поездки вокруг Анака. Возвращаются со скудными трофеями «наземные» зоологи, а за несколько минут до наступления темноты, появляются и вулканологи с поразительной для меня находкой: в кратере вулкана под камнями на горячем грунте с температурой сорок — сорок пять градусов они нашли несколько наземных крабов геограпсус. Сейчас поздно, а вот завтра надо бы урвать часок-другой, чтобы подняться к местам их обитания самому.
В темноте возвращаемся на «Джаланиди». На берегу остаются ночевать дежурящие у своих аппаратов сейсмологи, да кое-кто из тех, кто не в ладах с морской болезнью.
Почти весь следующий день я провел с профессором Сереном и с молодыми индонезийскими учеными на острове Ферлатен. Нашли молодой коралловый рифчик, по работать на нем из-за мутной воды пока невозможно. Волнение по сравнению со вчерашним ослабело, и можно надеяться, что через несколько часов видимость улучшится. Пока же мы копаемся в каменистой россыпи, окаймляющей на пляже верхнюю границу воды во время прилива и волнения. Россыпь сложена все той же легкой пористой пемзой, которую волны без труда забрасывают в верхнюю часть пляжа.
Земноводная фауна этих россыпей не вполне обычна. Мы находим здесь такие виды моллюсков, крабов, многощетинковых червей, каких на Яве до сих пор не встречали. Может быть, это объясняется специфическими особенностями необычного субстрата, а может быть… Нет, это еще надо проверить.
Неподалеку от пас стоят по пояс в воде (ведь отлив еще только начинается) пышные развесистые стволы баррингтоний, терминалий и других «полумангров».
На древесных стволах собираем животных, которые обычно живут на камнях и скалах: морских желудей, устриц, морских блюдечек и других брюхоногих моллюсков, разные виды крабов. И здесь тоже наряду с обычными для Явы видами находим и такие, которые пока обнаружены только на берегах Азиатского материка или удаленных от Зондского пролива островах.