В моем обессилевшем теле вновь зарождается возбуждение, пронзившее от груди до живота, постоянно стрелявшее в мозг.
Поцелуй не мог быть романтичным, это было совокупление языков, губ. Борьба за власть.
Такая сладкая, сладкая борьба.
Совсем расслабленная я и не осознала, как поцелуй оборвался, а меня нагло подняли в воздух и уложили на большой дубовый стол, свесив при этом голову вниз.
— Ты с ума сошел, — говорю, когда его пальцы стиснули щеки, заставляя под давлением раскрыть рот и принять в себя член.
— Привыкай, — хрипло говорит Костя, проталкиваясь внутрь, а руками срывая кружевную ткань, удерживающую грудь, — люблю трахать в горло.
Глава 6
Костя всегда выполняет обещание. Даже в школе, когда я выбивала это обещание порой с помощью шантажа, даже в институте, когда я так и не дождалась от него первого шага, и позже. Он всегда отвечает за свое слово. Вот и сейчас. Он проникает в меня так глубоко, что сначала появляется рвотный рефлекс. Костя освобождает меня, но лишь за тем, чтобы чуть сдавит горло пальцами и прохрипеть.
— Просто расслабься, не зажимайся, не думай, — толкается он снова. Проникает глубоко и снова вытаскивает свой агрегат. Когда он маячит передо мной по телу проходят волны страха. Как я вообще могу принять в себя этого монстра. Но стоит рту открыться, как Костя под острым углом умудряется полностью скрыться в горле. Тут же дать мне отдышаться и повторить все снова.
— Видишь, милая, все как ты и говорила. Главное регулярность толчков, ну то есть занятий. — толкается он снова под моим недовольным взглядом, но на этот раз держит член так долго, что я начинаю бить его руками, чувствуя, как от напряжения сводит все мышццы. Когда Костя с шумным хрипом вытаскивает член и выглядит так, словно пробежал стометровку первым я возмущенно откашливаюсь.
— Ты решил меня убить?
— Зато не было рвотного рефлекса. — усмехается он и наклоняется, чтобы поцеловать меня в губы. А я не отворачиваюсь, потому что задумалась. А ведь правда. Не было.
Пока он меня нагло вылизывает, давая рту передохнуть его жадные руки с восторгом и благоговением шарят по небольшой груди.
Отрывается Костя, чтобы водрузить на мое лицо своего змея искучителя с требованием «Вылизывай», а сам принимается делать то же самое с сосками. Стоит его губам коснуться моих соском, как я вскрикиваю, но упорно продолжаю выполнять его приказ, чувтвуя на языке собственный вкус. Никогда не думала, что он может так возбуждать. Что может так будоражить то, как Костя оттягивает зубами соски, а потом отпускает, тут же щелкая по ним кончиком языка.
Как мне это все нравится. Пошлое. Развязное. Порочное. То что я распята на столе, как шлюха, что пальцы Кости у меня между ног. Никогда я не чувствовала себя увереннее чем в этот момент рядом с ним. Он просто бог прелюдии и секса, всех вариантов секса.
Но мучает меня только один вопрос.
Как при все при этом ему могла изменить Катя? Как? Как вообще можно променять идеального Костю на кого — то другого?
Костя истязал меня еще пару минут, сдерживаясь, чтобы не кончить, а потом с тяжелым вздохом покинул ее маленький ротик с влажным, пошлым звуком.
Он медленно обошел стол, лаская мое натруженное тело, с рванным дыханием наблюдая, как пульсирует розовая плоть между ног.
— Собственно, мы переходим к самому интересному. И я не буду спрашивать, — деликатно, но вместе с тем настойчиво заговорил Костя, вклиниваясь между широко разведенных ног и начиная новую пытку, водя головкой члена по нижним губкам, — как ты хочешь. Я не буду нежным, Лена. Я просто буду тебя пользовать. Брать снова и снова, пока ты не будешь, кончая рыдать в голос.
Он наклоняется низко, обдавая горячим дыханием плоский, влажный от испарины животик. Рукой гладит согнутую в колене ногу, отводя ее еще шире, раздвигая тем самым влажные складочки, надавливая членом на горошинку клитора.
Я и без того задыхающаяся, пылающая от всего происходящего, вскрикиваю, когда жадные мужские губы взяли в рот вершину сверхчувствительного соска. Одну он покатал языком, другую прикусил губами, а затем спросил меня, почти сошедшую с ума от удовольствия:
— Ты ведь хочешь этого? Хочешь, чтобы тебя взяли грубо, заставили подчиняться, так как ты сама подчиняешь всех. Хочешь почувствовать себя слабой и беспомощной?
Я выгнулась, когда член начал свое медленное, неделикатное проникновение.
— Скажи же мне… — низким хриплым голосом потребовал Костя. — Пиздец, ты узкая…