— Нам направо. — Далий заглянул в багровый коридор, поежился. — Хреновое место. Я туда только по приказу хожу, да и то — гляну на печати и бегом назад.
— А что там такое яркое? — Марвин прищурился, стараясь разглядеть. — На дверь не слишком похоже. Окно, что ли?
— Черт его знает, — занервничал Далий. — Никакого желания проверять. Авось посветится да и погаснет… Пошли-пошли. — Он подтолкнул Марвина к менее опасному ходу. — И учти, окон в особняке нет. Двери, коридоры, проходы, залы — этого добра валом. А окна в проекте не предусмотрены.
— Тогда для чего шторы? — не поверил Марвин.
Он остановился, с любопытством заглянул за ближайшую тяжелую занавесь: под ней, на глухой стене, тлели синим завораживающим светом неизвестные Марвину письмена, то ли магические, то ли изначально нечитаемые, вроде древних пиктограмм. Исписанный от пола до потолка участок стены напоминал страницу гигантской книги — тайную, нарочно закрытую от случайного взгляда.
— А вот этого делать не надо. — Далий резко отдернул Марвина от занавеси, осторожно поправил материю посохом. — У нас уже был один, тоже на руны любил глазеть. Типа изучал… Теперь в запертой комнате иллюзий живет. И кричит все время, а чего кричит, не разобрать. — Он зашагал дальше, сердито стуча посохом по полу.
— И много у вас таких, в комнатах? — сдавленным голосом спросил Марвин; оглянувшись на ходу, он успел заметить, как медленно колыхнулась потревоженная им штора. Словно ее сквозняком изнутри тронуло.
— Хватает, — остывая, буркнул Далий. — Работа у нас специфическая, рискованная. Запомни: не суй нос куда не надо, не касайся того, чего не знаешь, не делай того, чего не понимаешь. Короче, будь осторожен.
— Спасибо, отличный инструктаж, — поддакнул Марвин. — И главное, очень своевременный.
Далий с довольным видом похлопал стажера по плечу.
— Правильно критику принимаешь, молодец. — Язвительности в реплике Марвина он не уловил.
Шагов через двадцать коридор свернул вправо, уткнувшись коротким тамбуром в эскалатор с ползущими ввысь металлическими ступенями. Белые трубки потолочных светильников выглядели похожими на смерть-лампы, но, как понадеялся Марвин, только лишь формой. А не свойствами.
— Опаньки, какой милый сюрприз. — Далий из-под козырька ладони посмотрел вверх, оценивая длину эскалатора. — Вообще-то здесь, как правило, обычная лестница, — спохватившись, пояснил он Марвину, — но сегодня нам повезло, не придется ноги бить. — Он встал на ступеньку, положил на плечо мешающий посох. — Еще минут пять, и мы на месте.
Эскалатор медленно повез пассажиров к известному только Далию этажу.
Над головой тихо гудели лампы, под ногами едва слышно поскрипывали ступени. Казалось, что время внезапно стало таким же неторопливым, как и бесконечный подъем; минуты тянулись и тянулись, растянутые долгими секундами.
От нечего делать Марвин принялся смотреть по сторонам. Только сейчас он заметил, что стены эскалатора исчерканы белым школьным мелом, плохо различимым на фоне светлой окраски. Были там и указующие стрелки, иногда направленные в противоположные стороны, и размазанные полустертые надписи. И рисунки — из числа тех, которые любят рисовать в общественных туалетах; Марвин вспомнил невесть отчего развеселившегося Далия, согласно усмехнулся. Трудно даже представить, сколько народу ходило по здешним коридорам и лестницам за время существования особняка! И сколько их оставило памятки о себе: где полезные, по делу, а где хулиганские, от нечего делать. Просто чтобы развлечься.
Пока Марвин изучал местные граффити, удивляясь полету народной фантазии, эскалатор, — будто набрав скорость, — как-то неожиданно быстро привез пассажиров к месту назначения. То есть на нужный им этаж.
Марвин сошел со ступеньки и остановился, потрясенный увиденным. Вообще-то он предполагал обнаружить на этаже что-нибудь знакомое, уже ставшее привычным — да хотя бы те же поднадоевшие коридоры с дверями или занавеси с тайными знаками за ними. Даже многокрасочное панно его не удивило бы, как и бассейн на пол-этажа, с вышкой для прыжков.
Но ничего подобного тут не было.
Казалось, что Марвин попал в громадную пещеру с хрустальными колоннами, внутри которых текло живое костровое пламя. Каменный пол, выложенный черно-белыми плитами, напоминал бесконечную доску для неведомой Марвину игры; на трудноразличимом потолке змеились сложные узоры из серебряных, сияющих отраженным светом завитков.