— Блин, вторая уже высаживается! Пошли быстрее!
— Слушай... Я чего-то не пойму. — Едва поспевая за прытким однополчанином, я утопал в жидкой грязи по щиколотку. — А почему наша атака такая слабая? Отдельные роты по всему фронту растянуты... Где танки, бронеходы, поддержка с воздуха?
— Ну ты чё, лор даже не читал что ли? — Не оборачиваясь, Зиг продолжал торопливо скакать через глубокие лужи и свежие трупы.
— Да как-то не было возможности... Нет, кое что у меня в памяти, конечно, есть. Про Императора, там. Про то что против нас — франшисты. Про Западный Союз... Но как-то с пробелами...
— Ну конечно с пробелами. Где ты видел игру, в которой тебе сразу перед началом три часа рассказывают — что да как? Кто в такую скукоту-то играть-то будет. Туториал — и тот никто никогда не читает.
— И то правда... Так а что там в этом самом «лоре» говорится о нашей тактике? — Я едва не споткнулся о разорванного пополам солдата, окрасившего серую глину вокруг себя в багровый цвет лопнувших потрохов. Похоже, он тоже героически накрыл пузом гранату.
— Да обычная разведка боем. — Зиг внезапно начал вещать совсем как матёрый солдат, а не подросток-задрот. — У франшистов нет возможности держать фронт одинаково мощно по всей длине. Но фейковые укрепления и доты стоят и тут и там. Поэтому с воздуха не понятно, где прорыв устроить. И где артподготовка дала нужный эффект — тоже не разберёшь. Где-то блиндажи глубоко — даже Большая Брунхильда не пробьёт. А где-то только деревяшки, землёй присыпаны. Вот и посылают гвардию на убой. На подвиг. Если на каком-то участке гвардейцы смогут пробиться до тыловых окопов и пустить ракеты, то, значит, в этом месте и нужно давить дальше — гнать в атаку бронеходы и прочий тяжеляк. И быть уверенным, что их не пожгут ещё на подходе. А потом оттуда во фланги и по тылам шорох наводить. Фронт ломать или котлы устраивать.
— Так это же какой расход живой силы. Так никаких гвардейцев не напасёшься. — Я понемногу начал терять дыхание под маской, едва поспевая за ловким напарником. — Погоди... дай отдышаться...
— Блин, ну вот нафига я выносливость качал... — Паренёк обернулся — в его окулярах угадывалось разочарованное выражение лица. — Чтобы вот так вот ждать дохляков на каждом повороте? Вечно вкинут всё в удачу и на криты надеются... Ламеры...
— Извини... Так-то я даже в армии не служил... — Прислонившись к глиняной стенке, я пытался отдышаться как можно быстрее.
— Да я-то тоже. Тут на это всем пофиг. Главное клювом не щёлкать! — Зиг тоже опёрся на стенку и присел, сложив руки на коленях. — А что до того, что нас никто не жалеет... Ну по лору один бронеход стоит как целая рота новобранцев. Лишних людей в Западном союзе много, а роботы — дорогие, как чугунный мост. Не говоря уж о бомбомётах. А консорциум Криппа цены задирает сразу, как только начинают ходит слухи о скором наступлении.
— Так а что ж наш великий Император его не раскулачит? Или как это... Национализирует. Всё для фронта, всё для победы, как говорится...
— А ты начинаешь догадываться, кто, на самом деле, в Империи за главного... — Когда речь шла не о грамматике, а о внутриигровой военно-политической механике, мой юный друг проявлял удивительную подкованность и рассудительность. Должно быть, действительно, давно тут мыкается, в этой слякоти. — Ты только смотри — при эгрегорах об этом не говори. А то в карцер отправят. А пока в нём сидишь — статы падают. Задолбаешься потом в этих окопах мобов фармить, пока снова в ПВП сможешь хоть что-то добыть.
— Знаешь, если мы тут воюем за такой людоедский режим, то может эти самые франшисты — не такие уж и плохие ребята?
— А про это даже думать забудь! — Зиг дотянулся через окоп до моей каски и отвесил мне звонкого леща по небольшому ржавому козырьку. — Вообще к стенке поставят и обнулят за измену! И с самого начала опять начнёшь в этой заднице ковыряться.
— Я правильно понимаю, что этого ты боишься больше, чем смерти?
— Какой смерти? Нет тут никакой смерти. Больно бывает, да. Ну так главное хотя бы один патрон для себя оставлять, если аптечек нет. Чтобы не валяться тут часами в дерьме с кишками наружу — вон как этот. — Молодой гвардеец показал в сторону трупа, о который я чуть не споткнулся. — Ба-бах. Респаун в казармах. И снова поехали. Только штраф экспы небольшой дают.
— А я вот что-то не уверен, что у меня так получится. Может у меня жизнь всего одна? — Дыхание, наконец-то вернулось в норму. — С учётом того, что я не вижу всей той тритаты, о которой ты говоришь. Всех этих статов, интерфейса, описаний, инвентаря...
— Я бы предложил проверить, конечно... — Зиг равнодушно пожал плечами. — Но тогда же я по любому один тут останусь. Сохраниться же ты тоже не можешь, да? Раз интерфейса не видишь.
— Очевидно.
— Ну тогда ты уж постарайся не сдохнуть.
— Спасибо за совет, братишка... Что бы я без тебя делал. — Я глубоко вздохнул, убедившись в том, что дыхание пришло в норму и фильтры маски ещё работают. — Ну что пошли?
— Побежали! — Парень вскочил обратно на ноги и снова быстро затопал по смеси глины, отравленной воды, дерьма и крови. — А то уже скоро приземлятся...
Звук пулемёта, который тщетно стрелял по спускающимся десантным капсулам второй роты редкими короткими очередями, был всё ближе. И вскоре над неровными краями окопов показался бетонный купол огневой точки.
— Только ты давай сразу план выкладывай! Без вот этих вот твоих «я думал» и «я надеялся». — Я догнал бойца и дёрнул его за грязный рукав шинели. — Чё делать-то? Что у тебя там в твоём прозрачном рюкзачке ещё интересного есть?
— Да блин... Кроме аптечки и патронов ничего не осталось. Крит-то ты израсходовал...
— Ну ты ещё поругай меня за это, ага...
— В принципе, можно подождать, когда рота высадится. — Зиг снова заглянул в за край в сторону атакующих. — И закрыть ему обзор хотя бы на пять секунд. Капсулы падают примерно за сто метров до первой линии обороны. За пять секунд можно пробежать метров пятьдесят, а то и больше — если на скорость бафф кто-нибудь из второй догадается применить. Значит, до окопов успеет добежать раза в два больше народу, чем обычно.
— Да уж. Занимательная имперская арифметика. Тогда логичнее закрывать дот на последних пяти секундах бега роты. Чем ближе наступающие — тем легче пулемётчику их веером пуль срезать.
— Ну да... Только там у самого дота ещё снаружи прикрытие. Пара гренадёров обычно. Скорее всего, не мобы, но и уровень не высокий. Так что давай теперь включай режим подкрадывания... Щас увидим...
И мой спутник, судя по всему, немедленно сам включил этот самый режим подкрадывания — пошёл вперёд на полусогнутых ногах, осторожно переступая по слякоти. И стараясь не издавать лишнего плеска и чавканья в промежутках между далёкой канонадой на других участках фронта. Что ж, эту манеру я могу применить и сам, без всякого интерфейса.
Аккуратно вышагивая по лужам, Зиг вскоре остановился и поднял сжатый кулак. Повернувшись, он приблизился к моей маске и горячо, но глухо зашептал сквозь фильтры:
— Ништяк, засёк! Так прямо не вижу, но на радаре две точки, по сторонам от купола. Вроде живые, не мобы... Они обычно броню поднимают себе, в оборонительном стансе фиксируются. Если стрелять — то фифти-фифти. Даже если попадёшь, может отрикошетить. Или там в руку попадёт... И тогда они в ответку гранаты успеют кинуть. Вдобавок ещё и ближайшие мобы на взрыв сбегутся. Я так первый раз тут и сдох.
— А сколько раз ты тут вообще помирал, в этих окопах?
Парень отмахнулся от моего вопроса как от назойливой мухи:
— Пофиг... Короче, в ближний надо идти. Примкни штык!
Я оглядел свою экипировку и не нашёл ничего похожего на какой-либо штык.
— Вот ты нубяра, короч... — Зиг протянул руку к моему поясу и извлёк из ножен, закреплённых под ранцем штык-нож весьма хищного вида. — Это ж по умолчанию экип, всегда при тебе, как и винторез. Вот, в этот паз суй!