ым замечательным были золотыя очки. Он держал себя с большой непринужденностью, особенно в дамском обществе, и m-me Курчеева приходила в восторг от его фельетонгой болтовни в местной газете, "Ах, m-r Сальников всегда так остроумен!" В сущности дела, этот газетный человек самым безсовестным образом обкрадывал столичную уличную прессу или старинныя сатирическия издания и пускал в ход уже потертую монету. Куваеву пришлось волей-неволей знакомиться и с этим господином, тем более, что он мог пригодиться. Рюмка водки не разорит, а Куваев верил в талант Вареньки, чему доказательством служила роль Марьицы. -- Все будет прекрасно,-- уверял г. Сальников с апломбом.-- Главное, чтобы костюмы соответствовали среде и характеру действующих лиц. Не правда ли?.. В Париже это считается первой вещью. -- Главное, чтобы был ансамбль!..-- присоединила свой голос m-me Курчеева. Слушая эти разговоры, Куваев припомнил слова Зайца про этого самаго рецензента: "А нужно будет, и пойдете"...Да, это была уже одна из тех маленьких сделок с совестью, которыя практикуются добрыми людьми на каясь, он шагу. Куваев с удовольствием выгнал бы г. Сальникова прямо в шею, но его удерживало присутствие m-me Курчеевои, способной на все. Вообще, показаться смешным в чьих бы то ни было глазах для Куваева было верхом несчастия. С таким трудом устраивавшийся спектакль провалился самым торжественным образом. Варенька даже для любительницы провела свою роль очень слабо, хотя ее вызывали первые ряды кресел. Куваев переживал двойное чувство: с одной стороны он желал, чтобы Варенька провалилась и тем избавилась от театральной линии, а с другой у него опять страдало самолюбие. О, она может играть сильныя драматическия роли, не то, что какую-нибудь Кармину!.. Ведь теперь она играла пред своими, чуть не по-семейному, и везде ее встречали знакомыя лица. -- Успех!.. Решительный успех!..-- кричал Щучка, вытаскивая Куваева в сад, где стояли, палатки с различными приманками.-- Я всегда говорил, что у Варвары Михайловны талант... Конечно, всякий талант требует шлифовки, как драгоценный камень, и чем камень дороже, тем труднее работать над ним. Вы насчет коньяков, collega, или национальной спотыкаловки? А вот кстати и господин Сальников, который завтра же даст подробный отчет о наших успехах... Эта болтовня Щучки и несколько сочувственных знаков внимания г. Сальникова успокоили Куваева: он мог относиться к жене пристрастно, а это посторонние люди. В саду играла музыка, и по аллеям бродила та летняя публика, которая пойдет куда угодно, чтобы убит время. В толпе было много знакомых, и Куваев издали заметил жену, которая шла с каким-то обдерганным, пошатывавшимся господином. -- Это кто такой?-- недовольным тоном спрашивал он, когда Варенька подошла к его столу. -- Недорезов... А что?.. Бедняга совсем спился и ужасно бедствует. У него, должно-быть, чахотка... Варенька говорила все это таким, простым током, не замечая волнения, с каким смотрел на нее муж. Сквозь вершины деревьев уже мерцало ночное небо; по аллеям, как светляки в траве, весело горели разноцветные шкалики, от ближайшаго прудка тянуло болотной сыростью. Лицо Вареньки горело тел оживлением, которое так быстро сменялось у нея утомлением. Она была, видимо, довольна и не сознавала, что играла плохо, как не понимала, что компрометировала себя разговором со спившимся комиком. К ним подошли знакомые и потащили на дачу, где у Бергов был устроен маленький дачный ужин. Г. Сальников предложил Вареньке руку и торжественно повел ее по аллее к открытой летней веранде. -- Я очень устала я с удовольствием бы уехала домой,-- проговорила она, поворачивая голову к мужу, шагавшему с заложенными за спину руками. -- Как знаешь... На скамеечке под развесистой липой дремал Недорезов, и Куваев сделал вид, что его не замечает. Уехать домой сейчас было неудобно,-- приходилось пожертвовать еще двумя скучными часами. Куваев был доволен хорошим настроением жены и любовался ея грациозной легкой походкой. Она за этот год заметно пополнела, и высокий рост смягчился женской мягкостью всех линий. Летнее платье из перкаля сидело на ней очень мило. На ходу она несколько раз оглядывалась назад и улыбалась мужу своей немного детской улыбкой. За ужином собралось много незнакомых людей, причем можно было только удивляться охоте Бергов угощать всякаго званаго и незванаго. M-me Курчеева сидела рядом с Щучкой, пила красное вино и чувствовала себя совсем хорошо, как рыба в воде. Говорили о спектакле, о погоде, о каком-то застрелившемся почтальоне и других пустяках. Варенька несколько раз зевнула в руку и с красными от выступавших слез глазами делала вид, что внимательно слушает m-me Берг, сообщавшую секрет приготовления какого-то летняго кушанья. Мужчины спорили и пила водку. -- Какие прекрасные люди эти Берги...-- говорили все, возвращаясь домой, и прибавляли:-- Однако, чорт их знает, как это они живут: совсем не по средствам!.. У Куваева был новый рессорный экипаж, и Варенька испытывалабольшое наслаждение от мягкаго покачивания, когда они ехали с дачи в город. В застывшем ночном воздухе звонко отдавались удары лошадиных копыт. Вдали, по берегу изогнувшейся речонки, колебавшейся полосой мелькнули огоньки предместья. Куваев в молчаливом припадке нежности крепко обнял жену и принялся целовать ея холодное лицо, -- она слабо защищалась руками и, закрыв глаза, тихо смеялась. Широкая спина кучера прыгала у них пред глазами, точно он плясал вприсядку. Дома Куваев заговорил с удивившей Вареньку строгостью об ея безтактности -- это относилось к Недорезову. Так нельзя держать себя в провинции, где тысячи услужливых глаз следят за каждом шагом, а в ней не могут еще забыть недавней актрисы. Потом Варенька имела удовольствие выслушать, что всякия благотворительныя затеи не стоят выеденнаго яйца, а любительские спектакли в особенности,-- что этот г. Сальников дрянь, а Берги дураки. Первой мыслью Вареньки было, что она-то при чем тут, и у ней недавняя живость сменилась усталостью. Разговор происходил в кабинете, когда Куваев докуривал сигару, на ходу шлепая туфлями, а Варенька в одной ночной кофточке нежилась в углу кушетки. -- Nicolas, скажи, пожалуйста, где у тебя мать?-- прервала она мужа неожиданным вопросом. -- То-есть как где? Я говорил, что она живет у старшаго брата... Вот женщина, которой можно удивляться!.. Отец был бедный чиновник и оставил после себя громадную семью без гроша денег. Да... Она сама мыла наше белье и еще находила время работать на людей. Это такая любящая и честная натура... у ней следовало бы учиться нашим дамам, убивающим время на пустяки. Когда Куваев оглянулся на жену, Варенька с полураскрытым ртом сладко спала на своей кушетке,-- она видела себя опять на сцене в обществе Лили, Недорезова и Дарьи Семеновны.