– Слушай, Алан, – сказал Норрис, – давай, ты это сделаешь.
– Не могу. У меня запланирована на следующей неделе очередная встреча с членами городского управления.
– Он меня уже и так терпеть не может, – захныкал Норрис.
– Я знаю.
– Умник терпеть не может всех, кроме своей жены и матери. Кстати, я и насчет жены не слишком уверен. Факт тот, что я его за последний месяц уже раз пять предупреждал, чтобы он не парковался в том единственном месте, которое для этого не приспособлено. Больше предупреждать не намерен. Пора прижучить.
– Ты прижучишь не его, а меня. Я тебе точно говорю, Алан. – Норрис Риджвик теперь походил на живой пример тому как Неприятности Происходят С Хорошими Людьми.
– Держи хвост морковкой, – сказал Алан. – Тебе и дел-то всего пришлепнуть ему штрафную квитанцию на ветровое стекло. Он ведь все равно ко мне придет требовать тебя уволить.
Норрис застонал.
– Я откажусь. Тогда он потребует, чтобы я порвал квитанцию. Это я тоже откажусь сделать. Тогда завтра днем, когда он уже вдоволь покипит и попузырится, я сдамся, и во время следующей встречи с членами городского управления он пойдет мне навстречу и сделает одолжение.
– Это понятно, а мне он что сделает?
– Норрис, ты хочешь новый радарный пистолет или нет?
– Ну…
– А как насчет факса? Мы уже по крайней мере два года говорим об этом.
Да, наигранно весело вскрикнул внутренний голос. Ты заговорил об этом впервые, когда Энни и Тодд были еще живы. Помнишь? Помнишь, когда они были живы?
– Все понятно, – сказал Норрис таким загробным тоном, как будто его уже уволили, и потянулся к своей книжке.
– Хороший мальчик, – произнес Алан с искренностью, которую на самом деле не чувствовал. – Я некоторое время буду у себя в кабинете.
Он закрыл дверь и набрал номер телефона Полли.
– Алло? – ответила она, и Алан сразу понял, что не станет ей жаловаться на жестокую тоску, которая так безжалостно обрушилась на его душу. У Полли сегодня вечером своих проблем хватало. Достаточно было этого короткого слова, чтобы он все понял. Звуки «л» в слове слегка подрагивали.
Это случалась лишь когда она принимала перкодан, а принимала она лекарство только когда боль становилась невыносимой. Хоть она никогда не говорила этого впрямую, Алан знал, что Полли существует в страхе перед тем моментом, когда перкодан перестанет действовать.
– Как поживаете, милая дама? – спросил он, откинувшись на спинку стула и прикрыв ладонью глаза. Аспирин, похоже, не желал облегчать головную боль.
Может быть, попросить у нее перкодан, подумал он.
– Хорошо поживаю, – он явственно слышал, с какой осторожностью она произносит слова, нанизывая их одно на другое, словно женщина, нетвердо ступающая с камня на камень при переходе через ручей. – А ты как? Голос усталый.
– Судебные заседания всегда так на меня действуют, – он обдумывал идею поехать к ней или нет. Она наверняка скажет «Конечно, Алан», и будет рада его видеть так же, как и он ее, но его визит лишь усугубит напряжение, в котором она пребывает сегодня вечером. – Наверное, я пойду домой и лягу пораньше. Ты не возражаешь, если я сегодня не навещу тебя?
– Нет, милый. Так даже, вероятно, будет лучше, откровенно говоря.
– Плохо сегодня?
– Бывало хуже.
– Ты не ответила на мой вопрос.
– Ничего, не страшно, – она все также осторожно произносила слова.
Твой голос выдает тебя с головой, моя милая, подумал он.
– Я рад. А что насчет ультразвуковой терапии, о которой ты мне говорила? Выяснила?
– Было бы неплохо провести месяца полтора в Мэйо Клиник, но я не могу этого себе позволить. И не говори мне, что ты сможешь. Алан, потому что я уже устала уличать тебя во лжи.
– Но ты, кажется, говорила про Бостонскую клинику…
– В следующем году. – сказала Полли. – Там собираются ввести курс ультразвуковой терапии в следующем году. Может быть.
Возникла пауза ион уже собирался попрощаться, когда она снова заговорила. На этот раз голос прозвучал чуть веселее.
– Я сегодня утром заходила в новый магазин. Попросила Нетти испечь пирог и прихватила его с собой. Неосмотрительно, конечно. Дамам не пристало носить пироги на открытия. Непреложный закон.
– Ну и что это за магазин? Чем торгует?
– Всем понемногу. Под дулом пистолета я бы сказала, что это магазин для коллекционеров и любителей редкостей, но это не совсем так. Определение подыскать невозможно. Тебе самому стоит посмотреть.
– С хозяином познакомилась?
– Да. Мистер Лилэнд Гонт из Эйкрона, штат Огайо, – Алан отчетливо услышал в ее ответе намек на улыбку. – В это году он будет в Касл Рок гвоздем сезона, могу поспорить. – Ну, а сам-то он как тебе показался?
Когда она заговорила. Алан чуть ни воочию увидел, как она улыбается.
– Знаешь, Алан, должна признаться… ты конечно, мой самый любимый, и я твоя, надеюсь тоже, но…
– И ты моя тоже, – перебил он. Головная боль понемногу отпускала и он сомневался, чтобы этому маленькому чуду помог аспирин Норриса Риджвика.
– … и все же он заставил мое сердце екнуть. Надо было видеть Розали и Нетти, когда они оттуда вернулись.
– Нетти? – он даже сбросил со стола ноги и выпрямился. – Нетти, которая боится своей собственной тени?
– Представь себе. Розали уговорила ее пойти с ней вместе. Ты ведь знаешь, бедняжка в одиночку из дома носу не показывает. Я спросила Нетти ее мнение о мистере Гонте, когда вечером вернулась домой. Алан, только подумай, ее маленькие тусклые глазки прямо засветились. «У него есть калейдоскопы, – сказала она. – Прекрасные калейдоскопы! И он даже пригласил меня зайти завтра еще раз и посмотреть другие». Мне кажется, этот монолог был дли нее всех, которые я от нее слышала за четыре года. Тогда я сказала:
«Как это мило с его стороны, Нетти». Она говорит: «Да, и знаете что?» Ну я, конечно, спрашиваю: «Что?» А она заявляет: «Наверное, я и в самом деле пойду». Алан рассмеялся громко и от души.
– Ну раз Нетти решилась пойти к нему без сопровождающей, значит, он действительно чего-то стоит. Надо мне взглянуть.
– Знаешь, странно, он вовсе не красив, во всяком случае не кинокрасавчик, но у него потрясающие глубокие выразительные глаза. Все лицо освещают.
– Прикусите язычок, дама. – угрожающе проворчал Алан. – Моя ревность может взыграть.
Она рассмеялась.
– Думаю, тебе вряд ли стоит беспокоиться. Есть тем не менее одна заминка.
– То есть?
– Розали сказала, что пока там была Нетти пришла Вильма Ержик.
– Что-нибудь случилось? Перебранка?
– Нет. Нетти только посмотрела на Ержичиху, а та губы поджала, во всяком случае так выразилась Розали, а потом Нетти ушла. Вильма Ержик последнее время не звонила тебе насчет собаки Нетти?
– Нет, – сказал Алан. – Нет причин. Я уже месяца полтора после десяти вечера патрулирую дом Нетти. Собака больше не лает. Так часто случается со щенками, Полли. Он вырос и у него хорошая хозяйка. Может быть. Нетти еще и ковер на пол положила, но во всяком случае она сделала для своей собаки все возможное. Как там она ее назвала?
– Налетчик.
– Ну что ж, Вильме придется искать другие точки приложения своей сквалыжности, потому что Налетчика не слышно – не видно. И она найдет, можешь мне поверить. Такие, как она, специально их выискивают. Да и с самого начала причина была не в собаке, во всяком случае, не главная причина. Вильма единственная из соседей, кто жаловался. Дело в самой Нетти.
Такие, как Вильма, нюхом чуют слабинку. А от Нетти слабостью за версту несет.
– Да, – ответ прозвучал печально и задумчиво. – Ты знаешь, Вильма однажды позвонила Нетти и сказала, что если она не заткнет своей собаке глотку, то она, то есть Вильма, придет и сама прирежет ее.
– Да, – спокойно ответил Алан. – Я знаю, так тебе рассказала Нетти. Но мне также известно, что Вильма напугала Нетти до смерти и что у Нетти были кое-какие проблемы раньше. То есть я не хочу сказать, что Вильма Ержик не способна позвонить и брякнуть такое, но не исключаю, что у Нетти этот разговор мог состояться в воображении.