Выбрать главу

«Вот, Клат, погуляй за мое здоровье», — написал он на обороте бланка ежедневного рапорта, размашисто подписался и положил бумажку с деньгами. Потом взял пакет с формой и направился в туалет. Переодеваясь, он что-то насвистывал, потом посмотрелся в зеркало и угрожающе сдвинул брови. Карающая Длань Закона как она есть. Сегодня злоумышленникам-злодеям из Касл-Рока лучше поостеречься, иначе…

Норрис уловил какое-то движение в зеркале, но прежде чем он успел обернуться, его схватили, развернули и швырнули в стену за писсуарами. Его голова стукнулась о стену, фуражка слетела, и перед ним предстало круглое, красное от ярости лицо Дэнфорда Китона.

— Ты соображаешь, что делаешь, Риджвик? — спросил тот.

Норрис успел забыть про квитанцию, которую он вчера вечером подсунул под дворник машины Китона. Теперь Бастер освежил ему память.

— Отстань от меня! — закричал он, стараясь, чтобы его голос звучал твердо и возмущенно, но получился какой-то жалкий всхлип. От испуга или от злобы — или от того и другого, вот как сейчас, — Норрис всегда краснел, как девчонка. Он почувствовал, что щеки уже начинают гореть.

Китон, который был выше Норриса на пять дюймов и тяжелее фунтов на сорок, хорошенько встряхнул помощника шерифа и отпустил. Потом достал из кармана квитанцию и заорал, размахивая ею перед носом у Норриса:

— Твое имя на этой хреновине или нет?

Как будто Норрис пытался это отрицать.

Норрис Риджвик прекрасно знал, что это была его подпись — пусть факсимильная, но его, — и квитанция была вырвана из его штрафной книжки.

— Ты опять припарковался на месте для инвалидов, — сказал он, отходя от стены и потирая затылок. Черт его подери, шишка будет здоровенная. Первоначальный испуг (а Бастер чуть душу из него не вытряс, чего скрывать) потихонечку проходил. Злость же, напротив, набирала обороты.

— На каком месте?

— На месте, предназначенном для людей с физическими недостатками! — выкрикнул Норрис. К тому же меня Алан попросил выписать эту квитанцию, хотел он добавить, но все же сдержался. Зачем давать этой жирной свинье лишний повод наехать на хорошего человека? — Тебя же предупреждали, Ба… Дэнфорд, и ты это знаешь.

— Как ты меня назвал? — зловеще переспросил Дэнфорд Китон. Красные пятна расцвели на его щеках.

— Это официальный штраф, — проигнорировал Норрис последнюю фразу. — И, как я понимаю, лучше его заплатить. И тебе еще повезло, что я не подам на тебя в суд за нападение на офицера полиции.

Дэнфорд расхохотался. Эхо заметалось в кафельных стенах.

— Я что-то не вижу тут офицера полиции, — сказал он. — Я вижу тощий кусок дерьма, вылепленный в форме телячьей отбивной.

Норрис нагнулся и поднял фуражку. Внутри у него все кипело от страха — Дэнфорд Китон опасный враг — и от злости, которая переходила в ярость. У него дрожали руки. Но он все же сумел аккуратно надеть фуражку и отцентрировать, как полагается.

— Разбирайся с Аланом, если хочешь…

— Я с тобой разберусь!

— А я с тобой разговаривать не намерен. Либо ты платишь штраф в течение тридцати дней, Дэнфорд, либо нам придется тебя арестовать. — Норрис вытянулся во все свои пять футов шесть дюймов и добавил: — Мы знаем, где тебя искать.

Он направился к выходу. Китон, лицо которого напоминало теперь заход солнца в зоне ядерного поражения, шагнул вперед, чтобы встать у него на пути. Норрис остановился и предупреждающе поднял руку.

— Если ты меня тронешь, я упеку тебя в камеру. Слово офицера.

— Ну все, — странным, совершенно без интонаций голосом произнес Китон. — Ну все! Ты уволен. Снимай форму и начинай искать другую ра…

— Нет, — произнес твердый голос у них за спиной. Они растерянно обернулись. В дверях туалета стоял Алан Пангборн.

Китон сжал кулаки.

— Не лезь в это дело.

Алан вошел. Дверь тихонько закрылась за ним.

— Нет, — повторил он. — Это я попросил Норриса выписать штраф. И еще я сказал ему, что прощу тебе этот штраф еще до собрания по ассигнованиям. И потом, штраф-то смешной. Всего на пять долларов, Дэн. Что на тебя нашло?

В голосе Алана чувствовалось удивление. Он действительно был удивлен и озадачен. Бастер и в лучшие времена не был милашкой и славным парнем, но чтобы такое… это был перебор даже для него. С конца этого лета Китон пребывал в состоянии тихой злости, всегда готовой прорваться вспышками ярости. Впечатление было такое, что он ходит на грани срыва. Иногда это чувствовалось в его голосе — Алан не раз замечал это во время собраний, — и у него в глазах иногда появлялось выражение загнанного зверя. Он часто задумывался, может быть, Китон болен. Вот и сейчас он задумался… но решил пока не забивать себе голову. Сейчас ему надо было как можно скорее разобраться с этой довольно паршивенькой ситуацией.