Инспектор с вопросом не спешил. Присел рядом, прохрустев камешками.
- Была у меня когда-то смешная ситуевина. Пиздец, какая смешная.
Кордон молчанием выразил интерес. Рассказывай мол, не мотай жилы битой бутылкой.
- Я развелся как раз. Помнишь, думаю?
Комком кивнул – трудно не помнить, если ты на той свадьбе свидетелем был, а на разводе – потерпевшим – всерьез оседлавший синего дельфина инспектор хватался за ножи и прочие смертоубийственные предметы. Грусть выражал по поводу случившегося, так сказать. Ну и размахивал предметами по траекториям крайне непредсказуемым. Тогда Кордон и обзавелся парой шрамов, пересекающих лоб – словно две молнии рядышком ударить решили, прочертив вместо неба кожу.
- Знаю, помнишь… - Валрус замолчал. Наступила тишина. Только слышалось, как инспектор перебирает камешки в ладони. - И тут я канистру допиваю, смотрю по сторонам. И понимаю, что какая-то хуйня происходит!
- Я тебе сразу сказал, что загоняешься зря, - проговорил Кордон.
- Во! – Ру швырнул горсть камней. Раздалось несколько всплесков. Ну и один камешек определенно ударился в берег. Глуховато вышло. И всплеск сдвоенный.
- И кааак пошло у меня переосмысление происходящего. И вдруг думаю, а что за нахуй-то, еб вашу мать?! Я, блядь, инспектор по внезапным вопросам или хвост собачий!? Кругом женщины всякие ходят, вниманием не охваченные, а я сижу, и в одно рыло квашу.
- Ты же тогда вроде у Шурыча жил, не? Или путаю?
- У Шурыча, - закивал Ру, - у него, хороняки. Хороший был мужик.
- Бабы сгубили, - хмыкнул комком, - и бухло.
- Бухло, сука, вообще, зло! А Шурыч, блядь, ну пиздец, выдал, конечно… Меня ж тогда Мичман выдернул. Ты, мол, инспектор, вот и решай с внезапным вопросом. А когда человек вдруг вешается, это, блядь, всегда внезапно!
- Помню, - дипломатично проговорил Кордон, - мы тогда все охренели. Зачем? Почему? Раз и все…
- Я в тот день, ух и нарезался… - промолвил Ру и замолчал. – Решил, конечно, по мере сил. Как иначе. Я ж не хвост собачий!
- Валрус, - немного повысил голос комком, - ты, если втихаря прибухиваешь, то хоть поделись.
- У меня дури своей хватает. А бухло, оно только для запаху. Оправдания ради. Думаешь, накатывает, только если веслом по башке получал, а?
Кордон длинно сплюнул в воду – а ведь уходит, уходит! Глядишь, и вправду до темноты брод появится.
- Ничего я не думаю. Пусть воевода думает, у него голова большая, а про зарплату вообще молчу.
- И начал я тут хуем махать. Направо, налево. Баба - не кунджа, на хороший хер идет предсказуемо!
- У нас с тобой сколько разница? – снова прервал инспектора Кордон.
- Полгода примерно.
- Кажется, что лет двадцать, Но ты продолжай, продолжай…
Валрус скривился, будто полный рот лимонника набил. Плюнул резко.
- И как-то слово за слово, хером по столу. Нашел. И на мордочку ничего так, и не дура. Раз, и ночуем. Раз, другой, третий. И ей вроде нравится, и я прям вот вообще. Сладкая баба, что тут скажешь. И так, и так. Вот по всякому и куда угодно….
- И? – оборвал затянувшееся молчание комком.
- И тут выхожу я как-то из Шурычевой калитки, и стоят двое. Прям такие… - инспектор замахал рукой над головой, на пределе досягаемости. Чуть ли не подпрыгивал на жопе и копчике.
- Полтора метра? – хмыкнул Кордон. – Коропокуры на разборки пришли? С лопухами хоть?
- Нахер иди! – беззлобно ругнулся Валрус. – Ты представь, что я стою, а не сижу. Мне вставать лень. И колено, опять же.
- Представил, ну.
- И меня один такой, хвать за грудки, и прям так поднял, ты прикинь, жлобяра какой? И говорит, ты, мол, Валрус Морженко, а? А меня если так хватать, то я честный становлюсь, прям пиздец!
- И?
- Я скрывать не стал. Да, говорю, все верно, Валрус Морженко. А в чем суть вопроса, и зачем вы мне в морду кулаками совать хотите? В чем суть ваших претензий, уважаемые?
- И в чем оказалось?
- Меня тут на землю возвращают. И один, который постарше, и спрашивает «Ты, мол, Ладужку ебал?!»
- А ты?
- Ну а чего скрывать-то? – Ру тряхнул головой. – Ну да, говорю, бывало. Любил плотски. И не раз. И еще планирую. А вы, с какой целью интересуетесь? Рассказала увлекательно и вы теперь тоже хотите? Инспекторского тела захотелось? Отборной, так сказать, моржатины? Только я по мужикам не особо. Совсем не особо. Хотя если Ладужка просит, то хрен с ним, становитесь. Но обязательно жопы побрейте. Но и с мохнатыми справлюсь, если прям очень надо, сумею расшевелить!
- А они? – заржал Кордон.
- Ты жаб видел, когда они токовать начинают? Раздуваются, все такое. Иначе песню петь не могут. Так и эти… Начали слова всякие говорить, все такое. Без песни и драться не могут. Я подождал немного. Ну и нож достал. И ксиву. Одному в горло рукоятью ткнул, второму нос и ухо ксивой сломал. Хуторские, что тут скажешь. Ни ума, ни фантазии. Потом обоих в тюрьму свезли, еще по году камень дробили. Носоух потом на торге мелькал. Принеси-подай, с метлой в зубах. Меня видел, бледнел сразу, пятнами шел.
- А что хотели-то? – снова засмеялся комком.
- Один оказался бывший муж, второй – бывший любовник. Обиделись, так сказать, что баба решила головой думать, а не этой самой. Решили мне мудя отбить.
- Придурки!
- Я вот так им и сказал. И вопрос им сразу задал: «А что дальше? Вот дадите вы пиздюлей инспектору, и что потом делать будете?» И у тебя, комком, тоже самое спрошу. Вот пройдем мы мыс этот, и? Дальше что?
Комком думал недолго – тугодумы вообще редко в комкомы выбиваются – кончаются раньше.
- Хороший вопрос ты задал, инспектор. Прямо таки охуенный, я бы сказал. Одно плохо, почему мне его задал, а не нам.
- В смысле?
- В коромысле, - ухмыльнулся Кордон. – Мы в одном тазу сидим, в котором хотим океан переплыть. Так что, хорош пальцы гнуть. Думать надо.
Инспектор то открывал, то закрывал рот. Этакая жаба двуногая. Хоть соломину в жопу вставляй, да надувай пузырем.
Но пришел в себя быстро. Почти мгновенно. Оно и понятно – среди инспекторов всякой твари полно. И мудаки, и гондоны, и пидорасы (в плохом, разумеется, смысле), но дураков нету. Куда раньше отбраковываются. Кто в драке при задержании, кто при получении взятки после этого самого задержания, а к кому и бывшие мужья с отставными любовниками заходят удачно. Ну и просто так. От неизбежных на море случайностей. Опасная работа, что тут скажешь.
- Признаю, - кивнул Ру, - погорячился. Решил ответственность неделимую на две части рубануть и с тобой поделиться. Неправильно поступил.
Кордон покрутил головой, снова ухмыльнулся.
- Гнусная же ты тварь, Валрус, вот прямо таки гнида цитадельная! – Комком махнул команде, нормально, мол, все, выдыхайте. Это мы просто разговариваем. А что за ножи взялись, так это руки девать некуда от волнения – очень уж разговор важный.
Команда столь же безмолвно исчезла.
- Я вообще, личность очень многогранная, - признал инспектор. – Но все же?
- А хрен его знает, - пожал плечами комком. – Я, хоть и честный сторонник фидализма, но все же у каменного Енина была одна толковая мудрость – мол, переживать всякие гадости нужно как они наступят, а не заранее. Чтобы нервы зря не трепать.
- Уверен, что он такое сказать мог? – удивился Ру. – Не помню такого.
- А хрен его знает, - повторил и слова, и жест Кордон. – Это ты у нас в Фурукамаппу два года коренного изображал. Но вроде в его стиле. Хоть в гранит отливай, хоть в базальт.
- Хоть не под забор, - выдохнул инспектор. Почесал затылок, с удивлением посмотрел на запекшуюся кровь на грязных ногтях. – О, а где это я так?..
- Да мало ли. Местность тут такая. Располагающая. Раз, и мозги по камням стекают. А внизу ерундуки. И языки у них шершааавые!
- У тебя очень убедительно получается плечами жать, - сказал Ру, - прям вот верить хочется сразу и навсегда.
- Кто мешает? – прищурился Кордон.
- Убеждения! – задрал указательный палец к небу инспектор. – А так же, логика и житейский опыт. Который говорит, что врут все. Кроме меня.