Следующим был местный политический лидер. Он был до того напуган, что его еле было слышно за первым рядом зрителей. Он свидетельствовал, что звонил Барни и получил обещание «раскрыть» федеральные фонды для городских проектов строительства дешевых домов и на программу по борьбе с бедностью, которую поддерживает Вашингтон. Через три недели после его звонка позвонил Барни с известием, что фонды вскоре станут доступными. Подслушивание осуществленное Вилли, обеспечило основу для следующей серии бомб, которые действительно потрясли зал слушаний. Лидер, потирая лицо и ерзая на стуле, признал, что три компании, которые впоследствии получили заказы в 20000000 долларов по проектам, принадлежали ему самому, Барни Маллади и нескольким городским комиссарам и политикам. Он сказал, что 300000 долларов в качестве «гонорара за консультацию» было выплачено Барни через его нью-йоркскую строительную компанию.
После этих показаний мы ощутили, что по городу распространилась паника. Постоянно звонили адвокаты, предлагая своих клиентов в качестве «сотрудничающих» свидетелей. Казалось, нет такого секрета, как бы глубоко его не запрятали, который комитет не откопал бы.
— Подарки от сумасшедшего, — устало пробормотал Джош во время короткого перерыва. — Теперь ты понимаешь, до чего ценен был Вилли?
Потом он нетерпеливо добавил:
— Знаю, знаю. Ты хочешь спросить, стоило ли это того. Да, черт возьми, думаю, стоило. Полагаю, то, что здесь происходит, поможет уравновесить весы.
Показания других свидетелей описывали, как снимались «сливки» с верхушки рэкета и доставлялись в подвал Сити-Холла, смежный с полицейской штаб-квартирой, и бесстыдно делились. Как сказал один свидетель, всегда имелась «сумка для Барни», которую потом забирал Абернети в первую неделю каждого месяца.
Секретарша с лицом, напоминающим топор, поклялась, что шофер Барни забирал портфель, который она из осторожности помещала в сейф в конторе, но настаивала, что она не знала, что в нем содержится. Почему же она оставляла портфель в сейфе? Просто ей не нравится, когда вещи валяются на полу, чопорно отвечала она.
Шофер, который мудро бросил возить Барни, поклялся, что он брал портфель и отвозил его к Маллади.
Сладкие шоколадки Барни и правда хорошо платили ему. Но теперь я не думаю, что в его коробке оставался хотя бы десяток.
Думаю, именно это и было в голове у Барни, когда он пригласил меня в отель, где остановился. Я сообщил об этом Джошу и Келли, и они ответили: «Неприменно. Надо выяснить, что у него на уме».
Я нашел Барни в номере одного. Это был не лучший отель, и комнаты не напоминали «Уолдорф-Асторию», что, конечно, не улучшало его настроение. Он лежал на кровати, рубашка расстегнута, в руке банка с пивом.
— Самое меньшее, что вы бы могли сделать, это провести в городе свои чертовы слушания, — сказал он, кивая мне на кресло. — Хочешь пиво?
Пиво казалось прохладным и привлекательным, так что я принял предложение. Он вышел в спальню и вернулся с банкой.
— Я наполнил ее льдом и держу там, — объяснил он. Барни плюхнулся на кровать и хмуро посмотрел на меня.
— Вы знаете, что взяли меня за горло?
— Мы и рассчитывали на это.
— Я хочу заключить сделку. Не волнуйся… здесь не подслушивают. Я не такой, как вы, мошенники. Чего хочет ваш парень? Делегатов? Помощи в кампании? Ты можешь сказать.
— А в ответ?
— Перерыв в слушаниях. Никаких свидетельств.
— Барни, ты уже в супе. Бюро налогов потребовало от нас передать твои банковские счета. Каждый окружной прокурор штата возьмется за тебя.
Маллади хитро взглянул на меня.
— Позволь мне самому позаботиться об этом. Это моя головная боль. Но я не хочу никаких новых проблем.
Я поставил банку.
— Я передам твое послание.
— И ты замолвишь за меня словечко, старина?
Я посмотрел на его бледное, взволнованное лицо и вспомнил, как толпа переливалась через полицейскую машину, упавшего сержанта, рвущихся собак, вонючий подъезд, когда я впервые приехал в Лоуренс, разыскивая Келли и Лейси. Его хриплый голос метал в меня озадаченные вопросы, пока они не заглохли за дверью. Дайте ему хоть тысячу лет, Барни никогда не поймет.
В мотеле у Келли была лишь одна инструкция:
— Постарайтесь, чтобы завтра утром он вернулся на свое место свидетеля, — вот и все, что он сказал.
Утром Барни вернулся, но на этот раз он был совсем иным, не таким, каким я видел его в отеле. Заносчивость и атмосфера уверенности вернулись к нему, он улыбался каждому, проходя по запруженному коридору к залу заседаний.