— Да, сенатор. Это Финн Маккул, — произнес я.
— Где Майклз?
Я колебался, но потом вспомнил, что еще никому не удавалось что-либо скрыть от него.
— В Вашингтоне по делам.
— Вы хотите сказать, он старается надуть избирателей Род-Айленда, дабы они вернули в сенат болвана Харрисона?
И удрать-то некуда — он сразу вдарил мне промеж глаз. Я и не догадывался, что кроме двух душ, Джоша и меня, кто-нибудь знает, что сенатор от Род-Айленда нанял нас для уверенности, что останется в Истеблишменте[6].
— Вы не говорили, сенатор, что интересуетесь Род-Айлендом, — проронил я.
— Ладно, Маккул, — сказал он. — Вам лучше знать. Я хотел поговорить с Майклзом. По делу. Он будет сегодня?
— Ни сегодня, ни завтра, ни на этой неделе, — ответил я. — Но завтра утром я полечу к нему.
— Тогда вы бы лучше пришли ко мне, — заявил он. — Пентхауз[7]. Шеннон-Билдинг.
Перед моим мысленным взором возникло огромное мраморное здание, сияющее черным блеском на район Грэнд-Сентрал.
— Когда подъехать, сенатор?
— Сейчас.
В трубке послышались гудки.
Шеннон-Билдинг был одной из достопримечательностей Парк-авеню. Он занимал целый квартал района Грэнд-Сентрал: сады, фонтаны и огромная стеклянная дверь с табличкой «Шеннон-Билдинг». Тисненый золотом список предприятий Шеннона занимал половину двери.
Само здание было построено из черного мрамора с алюминиевыми окнами, что доставляло удовольствие фотографам при закате, когда лучи заходящего солнца касались уступа окон и создавали иллюзию черного ствола дерева, охваченного пламенем.
На лифте, в конце коридора, красовалась надпись «Шеннон Вейз Колор, Лимитед». Лизоблюд в красной униформе подозрительно глянул на меня. Мне совсем не понравились его белые вьющиеся волосы и лицо цвета виски, поэтому я попытался проскользнуть мимо. Но он был очень проворен и загородил мне дорогу.
— Да? — спросил он с интонацией епископа.
— К мистеру Шеннону, — ответил я, надеясь, что говорю как кардинал. — Он ждет меня.
Служитель дважды оглядел меня, но решил быть предупредительным.
— Он ждет вас, сэр? — сладким, как крем, голосом спросил он.
— Да, — подтвердил я, — и улыбнись, парень, не гляди так печально.
Я вошел в лифт, нажал на кнопку с надписью «Пентхауз» и оставил мистера Вьющиеся-Волосы стоять с открытым ртом.
Лифт открылся в красивой комнате с толстым ковром на полу, красным, словно свежая кровь. На стенах висели великолепные гравюры в тонких черных рамах, по большей части джентльмены и леди в колониальных костюмах, верхом или танцующие под скрипки. Седая женщина, худая как жердь, пересчитала, кажется, все мои ребра, пока я шел к ее столу. Потом она снизошла до холодной улыбки.
— Да? — произнесла она.
«Миссис Металлический-Голос-По-Телефону», — отметил я. Когда я изложил свое дело, она кивнула, прошептала что-то по телефону, а потом в улыбке продемонстрировала свою верхнюю вставную челюсть.
Шеннон сидел в инвалидном кресле перед большим столом. За его спиной не было видно ничего, кроме мрачной Ист-Ривер и смеси тумана со смогом. Книги, опять ковер и маленький столик с серебряным чайником и двумя чашками. Неожиданно я вспомнил, что по утрам сенатор любит пить чай.
Шеннон кивком указал на кресло.
— Где вы были, Маккул? — проворчал он. — Я ждал звонка от вас или вашего босса.
— Нас не было в городе, сенатор, — ответил я.
— Я же сказал этим идиотам в Вашингтоне, чтоб вы мне позвонили, — начал он.
Я подул на горячий чай.
— Ну?
Он наклонился подбородком к трости, и легкая улыбка тронула его губы.
— Начнем, Маккул, — произнес он. — Не стучите по полу, не пытайтесь выбить мне глаза и не кидайте в меня свидетельскими показаниями. Помните тот день?
— Помню.
Он отпил из чашки.
— Вы были нахальным старым петухом и лучшим следователем, который когда-либо работал в Сенате. Знаете, что работа, которую я вел, еще не закончена?
— Черт возьми, сенатор, я был только позолоченным томагавком.
— Бог мой, Макул, — произнес он, — теперь вы уже медный.
Он поднял руку.
— Ну-ну, не обижайтесь, — начал он, прочищая горло. — Я позвонил вам, Маккул, потому что хочу, чтобы вы и ваш босс сделали кое-какую работенку для моего сына Келли.
— Какую, сенатор?
— Я хочу, чтобы на следующий год он был избран губернатором, — Шеннон повернулся ко мне, — а потом выдвинут в президенты на национальном конгрессе демократической партии, — сенатор бросил на меня острый взгляд. — Я ясно выразил свою мысль?